Однако никто ни у кого никаких объяснений не потребовал, а вновь прибывшие никак не объясняли свое нежданное явление, сохраняя при этом слегка загадочный вид. Довольно любезно все «взрослые», то есть Кудряшовы, Трипольские и Ирина Максимовна Баскакова, прямо у церкви завязали общий разговор – хотя, конечно, москвичи выглядели и держались так, словно снисходят к бедной родственнице из провинции (что, в сущности, соответствовало действительности).

В запланированные два такси вновь прибывшие гости не поместились, пришлось вызвать третье.

Поехали: в самом первом – молодые, за ними в лимузине Юлька с Андреем и Ириной Максимовной, потом все вместе, Трипольские-старшие и Кудряшовы.

– Что происходит?! – вслух дивился в своем такси Артем. – Почему вдруг? Ты что-нибудь понимаешь? Отчего они явились? Все? Мало того, что мои, еще и Трипольские зачем-то!

– А ты что, не рад? – спрашивала Настя. Ей почему-то происходящее казалось (непонятно только почему) в порядке вещей.

Прибыли в ресторан. Попросили раздвинуть столы и принести два дополнительных стула (родителям, на крайний случай, Артем места заказывал, однако Трипольских уж никак не мог предвидеть).

Расселись.

Первый тост провозгласил отец, Александр Николаевич, – за молодых.

А потом слово неожиданно для всех попросила Наталья Борисовна Трипольская.

– Думаю, вы задаетесь вопросом, почему вдруг мы с Леонидом оказались здесь. Не буду ходить вокруг да около, а объясняю. – Она глубоко вздохнула, перевела дух и, наконец, объявила: – Судя по всему, ты, Настенька Баскакова, – моя родная дочь.

И тут свадебный пир мгновенно обратился в немую сцену.

* * *

Двадцать лет назад. Сентябрь 1998 года

– Ладно, «тайм из мани», как говорят наши друзья-американе. – Английскую поговорку с чудовищным акцентом заимодавец произнес с видимым удовольствием: мол, мы хоть и из простых, но тоже не лаптем щи хлебаем. – Не будем сопли жевать и задавать друг другу бессмысленные вопросы. Ситуация у нас с тобой такая. Ты со своим сожителем Максом должна мне денег. Макс твой скрылся в неизвестном направлении. А ты, овца, по его долгу ответить не можешь. Правильно?

Подгребцов сделал паузу, но Наташа ничего не сказала. Хотела заплакать, но слезы не шли, да и все равно, она понимала, слезами делу не поможешь.

– Все правильно я говорю, – удовлетворенно сказал сам себе «новый русский». – А ты молчишь, потому что ответить тебе нечем. Денег у тебя нема. Имеется только товар, который ты будешь реализовывать до мамонтовых костей. А мне бабло нужно не завтра, а сейчас. Кроме товара, который неизвестно когда продашь, другого имущества у тебя нет. Барахло, что здесь, да и в основном офисе пылится, я, конечно, заберу. И «девятку» твою тоже реквизирую. Хотя все это копейки стоит. Писи крошки Хаси. Жилья у тебя нет, квартира съемная. Двушка твоей матери в Таганроге, тридцать два квадратных метра, мне даром не нужна.

Наташа была ошеломлена. Подумать только! Кубанский бандит (или бизнесмен?) узнал всю ее подноготную – и что сколько стоит, и про «девятку», и про маму, и про их несчастную таганрогскую панельную двушку в хрущобе.

– Че делать-то будем, крошка? – даже сочувственно вопросил Подгребцов.

– Я отдам, – безнадежно пробормотала девушка. – Макс вернется, и мы все отдадим.

– О, то ли вернется, то ли не вернется, а скорее не вернется – я тебе что, петрушка – ждать и надеяться? Не-ет… – Михаил Николаевич сделал театральную паузу. – Товар я твой, конечно, в счет долга заберу. Но счетчик-то тикает. Проценты растут. И вот в счет процентов ты, крошка, отдашь нам самое дорогое, что у тебя есть. И это не честь девичья – откуда у тебя ей, чести девичьей, взяться на девятом-то месяце! – Подгребцов заржал, сам довольный собственной шуткой. Наташа молчала.

– НО! – кредитор воздел два пальца в бандитскую козу-дерезу, сверкнул перстень с бриллиантом. – Есть ведь у тебя сейчас кое-что, чем можно умело распорядиться. – И бандит указал перстом на ее живот.

* * *

Наши дни

В ресторанчике молодым накрыли пусть в небольшом, но отдельном зале. И хоть явились неожиданные (да и, прямо скажем, незваные) гости – Наталья Борисовна и Леонид Михайлович Трипольские, – места хватило всем.

Официант своим присутствием гостям не докучал. Они сами подливали себе напитки, подкладывали кушанья. Получалась камерная обстановка, всего девять человек. И все собравшиеся, как следовало из только что прозвучавших слов Наташи Трипольской, между собою оказывались родственниками!

Разумеется, многим не терпелось узнать, как подобное могло случиться, и мать Кристины (и, возможно, Насти) начала свой рассказ:

– Когда я была совсем молодой и глупой, я уже выходила замуж. Точнее, официально мы не были расписаны, все готовились и собирались сделать это как можно ярче и красивее… Во всяком случае, я мечтала, как пойду под венец, а вот он… Хотя я в ту пору считала его своим супругом…

Его звали Макс. Он был старше меня, красивый, состоявшийся, уверенный в себе. Именно он подбил меня уйти с работы и заниматься вместе с ним бизнесом. Тогда, в девяностые, когда к нам только пришел капитализм, основные состояния наживались в торговле. В стране был еще совершенно не развит рынок, люди покупали все подряд, что ни привозилось из-за границы, с Запада или Востока: телевизоры, памперсы или шоколадные батончики. Обычной нормой прибыли было «два конца», как тогда называли двести процентов – то есть, если ты за сто рублей товар купил, за двести надо продать. Если получалось меньше, значит, ты лох, только зря гоношился. Но порой случалось поднять даже больше. У нас с Максом в те времена довольно долго дела шли только в гору. Поэтому мы сняли хорошую квартиру в центре, купили мне машину. Завели два офиса – один основной, в центре, а второй запасной, резервный, на всякий случай – на окраине… Ездили отдыхать в Ниццу, Париж и Эмираты… Словом, процветали… Я забеременела… Ждала малышку, но продолжала работать и собиралась трудиться до последнего дня – очень мне в ту пору делание денег казалось увлекательным процессом. Слух ласкали новые диковинные термины: таможня, поставки, накладные, коносаменты… Мы с Максом сами себе были и снабжением, и менеджментом, и маркетингом… А потом вдруг случился кризис августа девяносто восьмого года. Правительство во главе с Кириенко (которого тогда прозвали «киндер-сюрпризом») объявило дефолт по долговым обязательствам, и буквально в один день рубль обесценился в четыре раза. Вчера доллар стоил шесть рублей, а уже завтра – бац! – двадцать пять. И так получилось, что буквально за полмесяца до тех событий Макс для нужд нашего бизнеса взял большой кредит в долларах. Ну, как кредит… Банковская система тогда была в стране не развита, и занимали обычно наликом – у богатых людей, под расписку. На короткий срок и под грабительский процент. До ста процентов годовых в долларах доходило! Все так работали, и мы тоже. Но в тот раз, помню, я что-то будто чувствовала, уговаривала Макса: давай повременим, что-то грядет, экономика нестабильная, рынок ГКО может рухнуть – но он ничего слышать не хотел: берем, и все тут. Ну, взяли «зеленые». Купили на доллары в Китае бытовую технику, электронику. Долго ли, коротко ли – привезли эти товары в Москву. Растаможили. Надо продавать. За кредит рассчитываться. Прибыль получать.