Тема открыл отцу дверь и ничуть не удивился. Возможно, его успел упредить приятель Андрей.

Квартира продолжала мельчать. Прихожей, казалось, не было вовсе. Оба мужчины, могучего телосложения, заполнили ее настолько, что, казалось, вываливались из нее, словно перебродившее тесто из квашни.

– Заходи, – сказал сын. – Я один.

– А где твоя?

– Не моя, а мои, – хихикнул Артем. – У меня их две. Сестренки.

– Но женишься-то ты на одной?

– Вроде да.

Кухня была настолько крохотная, что чайник можно было поставить на газ, не вставая с табуретки.

– Боже, как вы только тут помещаетесь! – искренне удивился отец.

– После свадьбы мы с Настей собираемся найти что-нибудь побольше. Уже подыскиваем. И поближе к центру.

– Что твоя суженая собирается здесь делать, в Москве? Чем заниматься?

– Она по профессии провизор. В аптеку работать пойдет.

– Институт фармацевтический закончила?

– Колледж. Из института выходят фармацевты. Если должность провизор, то это значит – среднее специальное образование.

– Да, среднее специальное… – вздохнул Кудряшов-старший.

– Разагитировать меня приехал? Отговорить от женитьбы?

– Типа того, – не стал откладывать дело в долгий ящик Александр Николаевич.

– Слушаю твои аргументы.

– Да какие там аргументы? Есть известный закон: жениться следует на девушке своего круга. Так всю жизнь было. Дворянин брал в жены дворянку, купец – купеческую дочь, крестьянин – крестьянку. Революция табель о рангах, с одной стороны, отменила, а с другой – еще более строгими касты сделала. К примеру, когда я совсем молодым был, имел роман с одной девахой, родом из Сибири, – она пивом торговала, и сынок у нее имелся к тому моменту четырехлетний. Погулял я с ней, погулял – но женился все-таки на нашей матери, проверенной девушке, из хорошей семьи.

– Может, зря? Может, как раз с той подавальщицей пива, сибирячкой, ждало тебя настоящее счастье?

– Нет! – с убежденной страстью воскликнул отец и даже руками замахал. – Не дай бог! Пусть другие подбирают в грязи своих Золушек, не мы!

– А чем тебе Золушка не угодила?

– Да тем, что только в сказке эта история хорошо кончается. Ах, принц ее нашел, надел туфельку, оказалось впору. Сыграли свадебку. И – конец фильма. Идут титры, зрители умильно плачут и расходятся… А ведь в жизни история продолжилась бы. Значит, стали жить-поживать принц с Золушкой, добра наживать? Не тут-то было! Сто процентов тебе даю, никакого счастья в этой семейке не случилось. Или, вернее, может, случилось – но длилась гармония и любовь первые семь-восемь месяцев, пока не остыли восторги узнавания. А когда остыли – а они у всех остывают, проверено, в том числе мной самим, – выяснилось, что все то, что умела и чем была богата Золушка – перебирать крупу, мыть полы, растапливать очаг, – теперь, во дворце, никому не нужно. Все делают слуги. Настоящей принцессе нужны совсем иные качества: умение танцевать, гарцевать, вести светскую беседу, управлять замком и подданными. Ничему этому бедняжка Золушка не была обучена. И учиться не хотела. Как следствие, начались раздоры. А где раздоры, там два шага до измен…

– Ну, про измены – это тебе, папуля, виднее, – ухмыльнулся Артем.

– Да, – не стал отпираться отец. – Случался грех. Однако семья наша с мамой между тем сохранилась. Ни тебе, ни матери, ни карьере похождения мои ни разу не повредили. А все потому, что мама наша – высококультурный, интеллигентный человек из хорошей семьи.

– Но все-таки и раздоров у вас хватало, и прожили вы двадцать лет вдали друг от друга.

– Но все равно поддерживали я – ее, она – меня, советовались, о тебе заботились. И даже когда расставались физически, не рвали ментальную и духовную связь. А мать наша мне лично очень помогала – хоть и находилась на расстоянии. И в итоге мы все-таки друг к другу вернулись. И сейчас счастливы… В отличие от принца с Золушкой. Ведь там, если по правде, все закончилось весьма печально. Золушка совершенно не соответствовала суженому по своему культурному, интеллектуальному уровню. Она своими выходками эпатировала и компрометировала весь дворец. В конце концов ее тихонько удавили – по приказу принца, естественно. Проклятое Средневековье, знаешь ли.

– Замечательно. И нечто подобное ты уготовил мне.

– Будем надеяться, ты окажешься умнее.

– Ладно, я понял тебя, отец.

– Скажу еще, от себя. Пока ни мать, ни эта твоя Золушка не слышат. Да, я увлекался и влюблялся неоднократно. Но никогда не позволял этим эмоциям перехлестнуть через край и вести меня за собой. Наоборот, я управлял ими – и, как следствие, имел силы покорять и руководить теми женщинами, которыми увлекался. И это позволило мне сохранить семью, достаточно высокое положение и, как следствие, самого себя. Не надо ставить телегу впереди лошади и позволять чувствам, какими бы они ни казались высокими, управлять собой.

– Ладно, папа. Я тебя услышал. Давай, пей чай.

* * *

Тем временем на другом конце Москвы – точнее, не на «конце», а в самом что ни на есть центре, а именно в прекрасном, стильном офисе, где служила мать Артема, – разговор тоже шел о молодом человеке и его грядущей женитьбе.

А началось так: Наталья Трипольская, жена босса и коммерческий директор (и мама Кристины), пригласила Кудряшову к себе в кабинет.

Как раз муж Леня (с кем она делила кабинет) умотал по делам куда-то в Лондон, Кристинка (которая, напомним, числилась у супругов секретаршей) у матери отпросилась.

– Присаживайся, Елена Анатольевна. – Хозяйка указала на диванчик в уголке.

Здесь, среди цветочков, имелся чайный столик, за которым она (а иногда и муж) принимала особо почетных гостей или любимых сотрудников. Сама вскипятила, заварила и разлила чай.

– Что-то ты, Елена Анатольевна, в последнее время совсем смурная ходишь. Что-то случилось?

От участливого тона Кудряшова расплакалась, а потом не стала перед подругой таиться: новая напасть с Артемом! Его с таким трудом вылечили, поставили на ноги – так теперь он вздумал жениться на той простой девке с Кубани, Настьке Баскаковой! На той самой, что его втянула в мутную историю, которая кончилась его травмой!

– Подожди, Леночка, не плачь.

И она в подробностях расспросила обо всем подругу: что за Настя, кто и откуда.

А выслушав, в свою очередь, рассказала такое!..

* * *

Почему-то казалось: если они обвенчаются, то все будет хорошо. Все с их браком примирятся, и родители больше не будут протестовать и вставлять палки в колеса. Известное ведь дело: что завязано на небесах – на земле не развязать. И пусть Артем как современный человек изначально против церковного обряда не то чтобы возражал – просто относился с известным скепсисом, как к чему-то замшелому, устаревшему. Однако пришел в итоге именно к этой идее. Ведь запись в загсе можно оспорить, расторгнуть. Но то, что освящено авторитетом Церкви, отменить и разрушить нынче гораздо сложнее. Тем более что старшие Кудряшовы в последнее время очень стали ко всему религиозному, православному прислушиваться.