Белл призвал к сопротивлению и перевооружению. Он сказал генералу Малкольму, что Британии необходимо возглавить создание международной коалиции, готовой отдать команду Halt![123] фашистским государствам и способной поддержать ее силой.

В свои последние дни в Англии перед возвращением в Канаду Уинтроп и Хейзел пошли в кинотеатр, чтобы посмотреть «чудесный» фильм «Под землей» (Down Under), научный портрет скрытого мира корней растений [10]. Белл недавно встретил своего друга Майкла Пиза и, возможно, именно поэтому задумался о растениях. Фильм ему так понравился, что на следующий день он пошел посмотреть его снова.

Лента, вероятно, напомнила ему подземный мир секретной разведки. В 1934 году события на поверхности были тревожными. Нацисты контролировали Германию, а лидеры свободного мира не принимали угрозу всерьез. Но под землей происходили интересные движения. Доктор Рунге ослепил нацистов в их темном логове, словно Одиссей эпохи радаров, вонзающий кол в глаз Циклопа. Тем временем в Лондоне фракция за перевооружение и сопротивление – именно то, что советовал Белл в 1918 году, – продолжала неуклонно расти и тянуться к солнцу.

20

Код Холокоста

Гитлеровская политика уничтожения охватывает весь мир.

Уинтроп Белл, 1939 г.

Весной 1939 года Честер, Новая Шотландия, как обычно предстал во всей своей красе. Уинтроп Белл с восторгом наблюдал, как птицы возвращаются из путешествия на юг, а природа мягко перетягивает канат между зелеными побегами и падающим снегом.

Беллы наслаждались отдыхом у моря, насыщенным классической музыкой, чтением, прогулками и беседами с друзьями. Обеспеченная жизнь «в очень красивом месте», как он писал другу, «в доме, который мы спланировали и построили для себя… вид на бухту, усеянную островами, на многие мили, а также небольшой сад и красивый участок леса, спускающийся по крутому склону к соленой воде».

В то же время он настороженно следил за усилением нацистов в Германии. Гитлер делал вид, что хочет мира со своими соседями, но Белл видел его насквозь. Вот почему отставной канадский шпион снова работал над тем, чтобы донести истинные цели нацистов до своих источников в разведке и читающей публики. Совсем как в 1919 году, только на этот раз он был частным лицом, а не правительственным агентом. Теперь ни один случайный бюрократ не мог подвергнуть его цензуре.

Ранее в том же году он получил экземпляр гитлеровской «Моей борьбы» на немецком от редактора и переводчика Теда Макклинтока. Белл был благодарен за оригинальный текст, поскольку знал, что в английском переводе вырезаны многие из наиболее оскорбительных отрывков. Нацистская пиар-машина тщательно создавала имидж миролюбивого лидера [1].

В воскресенье, 19 марта Белл слушал по радио сообщения о «новом кризисе в Европе». Невилл Чемберлен, премьер-министр Великобритании, пообещал противостоять любой дальнейшей территориальной экспансии Германии после захвата Гитлером (с угрозой применения силы) Австрии, Моравии и Богемии.

В течение следующей недели Белл прочитал «Мою борьбу» вместе с биографией Гитлера Конрада Гейдена «Один человек против Европы» (Ein Mann gegen Europa). Проработав до раннего утра 1 апреля, он наконец заснул, а затем проснулся, когда было уже тепло. Он слушал речь Гитлера из Вильгельмсхафена по радио, когда она внезапно оборвалась. Многие слушатели решили, что Гитлера убили, но это была всего лишь техническая проблема. Вскоре Белл услышал сообщения, доносившиеся из Германии: воинственная речь Гитлера обещала мир, если только Германия не будет «окружена», что приведет к необходимости войны. Фюрер не сказал, что он подразумевал под окружением, что смутно пугало его аудиторию, но добавил, что евреи – это «грибок». Он нарисовал параноидальную картину Германии, находящейся под угрозой нападения со всех сторон, но наиболее серьезной была угроза изнутри.

2 апреля на Честер налетел «полуураган». Дождь и мокрый снег засыпали Уинтропа и Хейзел во время их обычной прогулки по Хэддон-Хилл. Высохнув, Белл дочитал автобиографию Гитлера. Он был поражен, обнаружив скрытое послание: австриец намеревался убить всех неарийцев во всем мире.

Белл знал, что Германии, пусть и хорошо вооруженной, будет трудно выполнить ужасную задачу Гитлера. Фюрер не зря старался оставаться незамеченным. Население Германии составляло около 85 000 000 человек (включая оккупированные территории), тогда как в мире проживало около миллиарда. Вот почему секретность была необходима для функционирования кода Холокоста. Послание Гитлера для большинства было скрыто, за исключением лишь группы идеологизированных немцев. Но Белл ясно видел зловещий смысл. Длительное обучение феноменологическому анализу аргументов сделало значение очевидным. Если он раскроет тайное сообщение, он сможет снова помешать нацистам.

Дилемма Гитлера заключалась в том, что ему нужно было привлечь к участию в своем плане готовых палачей, но он не мог никому о нем сообщить. Убийство сотен миллионов людей требовало масштабной организации, и ее создание было целью его кода. Не привычного шифра – цифры или буквы как чистый хаос, пока их не расшифрует машина. Код Холокоста должен был быть простым немецким языком для ничего не подозревающих миллионов людей и в то же время действовать на другом уровне, быть секретным посланием для тех, у кого было определенное общее прошлое.

Криптограмма Гитлера, представленная в «Моей борьбе» и его публичных выступлениях, основывалась на апелляции к мировоззрению немецких расистов, воспитанных на убийственной антисемитской пропаганде, которая начала циркулировать в стране в 1919 году. В то время Белл был первым, кто предупредил Запад о высокоорганизованном анонимном плане нападения на евреев. Однако позже, продемонстрировав свою истинную природу основной группе сторонников, нацисты замолчали об этой важной особенности своего существования. Ключом к коду было то, что вывод – расовые убийства – всегда подразумевался и никогда не высказывался прямо. Однако Белл видел, что все указывает в одном и том же направлении.

Секретность родилась из простой необходимости. Если бы Гитлер разъяснил свою точку зрения в начале 1920-х годов, когда писал «Мою борьбу», у него были бы серьезные проблемы с демократическими властями Германии. Даже в 1939 году, когда он правил страной как диктатор, Вермахт был сильнее, чем армии непосредственных соседей Германии, но не лучше, чем все военные силы, вместе взятые. Он знал, что блицкриг может работать эффективно только как внезапное нападение. Но в то же время Холокост не мог оставаться частным заговором лишь нескольких человек и при этом иметь успех. Именно поэтому «Моя борьба» давала инструкции по развертыванию Холокоста, чтобы можно было победить национальных врагов одного за другим, а не пытаться бороться со всеми ими сразу.

Белл устроился в своем солнечном кабинете с прекрасным видом на холм, спускающийся к воде, и начал печатать предупреждение. Он хотел, чтобы его прочитали разведывательное сообщество и