– Да какая у вас честь…

– Не надо меня оскорблять, милорд. Клянусь вам, что хозяинк аварии вашей летающей машины никакого отношения не имеет. Он не отдавалтакого распоряжения. И сейчас он просто предлагает вам помощь. Ровным счетомничего не прося взамен.

– Всего лишь убраться с Димереи, да?

– Так ведь к чему стремитесь и вы сами! –всплеснул руками гонец. – Ну не надо софистики, милорд, я тоже умею плестисловесные кружева. Ваш ответ?

И Сварог решился. Сжег за собой мосты.

– Нет, – тихо сказал он.

– Что? – наклонился вперед гонец.

– Нет! – выкрикнул Сварог. Храп со стороны Пэверапрекратился, суб-генерал зачмокал губами, заворочался, пробормотал в полусне:«Девочки – направо, мальчики – кругом и шагом марш отсюда…»

Лицо Рульфа вдруг стало злым и отчетливым, видным до каждойморщинки.

– Жаль, милорд Сварог. Я полагал вас умным человеком.Оставить вас в покое, сказали вы? В покое? Что ж, хозяин предоставит вам покой.Постоянный покой. Без движения и звука. Вечный покой…

– Это часть послания или твой собственный постскриптум,тварь?! – громко осведомился Сварог.

Фигура Рульфа заколебалась, потеряла четкие очертания, сталарасплываться, как отражение в потревоженной воде…

– Берегитесь, милорд, – донесся ниоткуда шелест.

– Да подите вы все к черту, – проворчал Сварог,упал на бок и натянул камзол на голову.

Он еще слышал, как рывком проснулся Олес, завозилсяобалдело, засуетился:

– Ай-ай-ай, хреново-то как, уснули-с, наша светлость,надо же… – и принялся подбрасывать сучья в костер.

А потом, вот удивительно, сон сморил и Сварога.

Когда молодой князь разбудил его, уже рассвело. Граф Гэйр сдесантным шиком вскочил на ноги – одним рывком, без помощи рук. Потянулся иуслышал:

– Это же Феррунианская гряда! Вы понимаете, о чем я?

Сварог вдохнул прохладный и свежий, первый воздух нового дня(был – не был ночной посланник?), с силой выдохнул, ощутил, что окончательнопроснулся, и честно сознался:

– Не-а.

– Посмотрите, – отставной суб-генерал вытянул рукув сторону гор. – Перевал Ящера! Ни с чем не спутаешь.

Сварог посмотрел, как просили. Верхушки гор, самые высокие,накрыты шапками снега, в самом деле похоже на спину великанского ящера.

– Очень хорошо, – сказал Сварог, разминая плечи.Ныли ушибы и саднили порезы. Синяки и царапины покрывали и лицо отставноговояки. Вчерашняя ночь красоты и здоровья не принесла никому. – Значит,сумеем определиться по месту…

– Этого никак не может быть, – присоединился к нимРошаль. – Никак! – твердо заявил он, поднявшись с тряпичной подстилкиу костра. Или его разбудили голоса, или он вовсе не спал.

– Вообще-то быть такого не может, но это точно перевалЯщера, – ответил Пэвер на реплику Рошаля, но на него самого не глядя. Врядли подданный князя Саутара мог испытывать добрые чувства к начальнику охранногоотделения.

– Вы хоть представляете, где находится Феррунианскаягряда?! – громко воскликнул Гор Рошаль.

– Т-с-с, – приложил палец к губам Сварог. –Некоторые еще спят.

– Уж я-то представляю! – зло и тоже громкозаговорил Пэвер, приняв при этом важную позу. – Я командовал в Озернуювойну Ардавским пехотным полком. Прижал к гряде отступающих мятежников, где ихи разбил.

Рошаль приготовился горячо возразить, но Сварог успелпомешать.

– Так, стоп! Отойдем. – Он увлек спорщиков засобой, подальше от костра. – Сперва я сварганю кофе себе (хотите – и вам),выкурю сигаретку, а за ней…

Перебив графа Гэйра, Пэвер с жаром продолжил спор на ходу:

– Даже если б еще где-то имелся точь-в-точь такой жеперевал, я б ни на кайм не усомнился, что нахожусь у подножья Феррунианскойгряды. Вот! А на это что вы скажете? – Отставной генерал с неподходящейдля его комплекции прытью метнулся к ближайшему валуну, присел, стал по-собачьиотбрасывать землю, что-то выдернул, зажал в пальцах и с торжествующим видомвернулся к Сварогу и Рошалю. – Бледный вереск, – сказал он и протянулграфу Гэйру крохотный тускло-белый пучок. – Мы давили его и смазывали егосоком раны. Как этот вереск, не помогают даже дорогие гидернийские эликсиры.Здесь особый климат, мастер Сварог. Бледный вереск растет только к кузу[13] от Феррунианских гор и больше нигде на Атаре.

Сварог безропотно принял растение, понюхал его, пожалплечами.

– Разрешите, – выказывая нетерпение, протянул рукуРошаль. Получив знаменитый вереск, сдавил белесые ростки пальцами, выжал сок(до Сварога донесло сильный запах жженой резины), лизнул.

– Хм, интересно…

Тем временем Пэвер переключился на другую тему:

– Я дотронулся до камня. Внизу он теплый. То есть дажеочень теплый. С чего бы это?

– Так, давайте по порядку. – Сварог не вытерпел изакурил на пустой желудок. – Пункт первый. Горы. Может быть, кто-нибудь извас соизволит объяснить бедному графу существо горного вопроса?

Объяснять вызвался Пэвер:

– Феррунианская гряда тянется от кузских границ Бадры,служит границей Тоуранта и Запретных Земель и выходит к кузскому побережьюАтара…

Объяснение подхватил Рошаль:

– А мы попали в бурю возле Пангерта. Между Пангертом иближайшими отрогами Ферруниан восемьсот – восемьсот! – кабелотов. Мы никакне могли оказаться здесь.

– И тем не менее! Хотя по эту сторону перевала мнебывать не доводилось, я готов драться с вами любым оружием по вашему выбору,если это не Феррунианская гряда!

– Брэк, господа! – срочно вмешался Сварог,дискуссионную машину заносило на опасном повороте. – Есть такое место,Япония называется, подальше ваших гор будет. Вы о нем знать не ведаете, но,несмотря на это, оно существует, и населяющие его люди в подобных случаяхобязательно объявляют передышку. Чтобы успокоиться, все взвесить, обмозговать,заглянуть внутрь себя. Потому что эмоции заволакивают рассудок, как давеча тучинаш дирижабль, и с рассудком может случиться то же самое, что с нами. Итак, яделаю кофе. И пока пьем кофе, мы молчим, мы думаем, мы заглядываем внутрь себя.Кстати, некоторых здорово успокаивает медленный счет до ста.

До ста Сварог не считал, потягивая кофе. Он даже о спорныхгорах не размышлял. Он думал о тишине. Сначала о ночной. Да, своим падением наголовы они переполошили округу, разогнали всех по щелям и норам. Но мало-помалуобитатели предгорья, всякая звериная мелочь должны же были отходить да оживать!А Сварог так и не услышал ни единого звука из репертуара ночных зверьков.Обычно они копошатся, воют, ухают, скребутся. И совершенно не было мошкары,которую должно было бы влечь на пламя костра. Не ползали по траве муравьи…Могильная тишина, если не считать их, людских звуков, сопровождала и рассвет. Агде, скажите на милость, пернатая братия, всякие там утренние песни жаворонков?При этом округа, если не обращать внимания на вкрапления в пейзаж обломков«Парящего рихара», выглядела очень даже симпатично: живописно нависают горы,набухла янтарем роса на стеблях и листьях, видимость в идеально прозрачномвоздухе на много кабелотов вдаль. Где ж ты, зверье мое? Сварог включил «третийглаз». Опа! А это что за шуточки?