Меч приспособил на перевязи за спину Пэвер, саблю выпросилОлес. Клади изготовила пращу из обрывка оболочки аэростата и насобирала камней.Причем камни подбирала, тщательно осматривая и взвешивая на ладони, подбиралаедва ли не дольше, чем мастерила пращу и сумку под «боезапас». Что занимаетсяона отнюдь не глупостями, Клади продемонстрировала пробными стрельбами.Раскрученные и выпущенные окатыши сшибали ветки, сотрясали стволы, сметаливыставленные на валуны предметы – все то, что перед броском она объявляламишенью. Баронетта привела отставного суб-генерала прямо-таки в умиление.

– Где мои двадцать лет назад, – вздыхалПэвер. – Да разве б я такую барышню пропустил? Да разве б я такую барышнюв полк не зачислил?..

Поиски оружия обернулись приятной для Рошаля стороной. Егосундук с ценными предметами, по всем выкладкам, вывалился из разбитой еще допадения гондолы где-то далеко от места крушения. Вполне возможно, сундукрассыпался во время болтанки, а предметы вываливались по одному и лежат теперьза десятки кабелотов друг от друга. Впрочем, один предмет неожиданно нашелся.

Бутылочку с округлым донцем и коротким, целиковым, безвходного отверстия горлышком принес Пэвер. Внутри сосуда переливалась жидкостьизумрудного цвета, в ее глубинах вдруг появлялись неясные очертания то дворцов,то драконов, то каких-то состязаний, то битв – миражи надвигались, укрупняясь,и пропадали, словно разбивались о стекло.

– Когда ее нагреешь, жидкость становится бордовой, априложив ухо, можно расслышать музыку, – даже с некоей странной для негонежностью сказал Рошаль.

– Так это из вашего имущества? – и Пэвер вернулнаходку бывшему владельцу.

Молодой князь не возражал: то ли бутыль была из личных вещейохранителя, то ли Олесу было все равно, то ли Олес не знал, что хранилось вотцовских закромах.

Рошаль хозяйственно спрятал древний предмет в укромныхкарманах своего балахона…

День, клонившийся к закату, узнал и странную болезнь.

Рошалю стало плохо вскоре после завтрака. Никто, да и онсам, не сомневался, что сказываются последствия высотного недуга, ослабившегоорганизм. Рошаля скрутило, желудок вывернуло наизнанку, немочь свернулаохранителя калачом, уложила на землю. Сварогу сделалось кисло. «Приехали.Теперь думай, как с ним быть». Но Рошаль отлежался, потом проходился,продышался и вроде все пришло в норму, даже бледность с лица пропала.

Пэвера приступ свалил в дороге. Свалил буквально: в дорожнуюпыль. Его окружили, его пытались о чем-то расспросить, его перенесли на траву.Пэвер лишь выгибался дугой, стонал и отчаянно ругался, забыв про обещание дозахода солнца как можно реже поминать Наваку. Минут через пять отпустило и его.

– Ничего не помню, – смущенно рассказывалсуб-генерал. – Будто каленая стрела прошла по позвоночнику, вонзилась вмозг – и все. Как провал.

Следующей жертвой мора стала Клади. Случилось, когда они шличерез лес. Она вдруг вскрикнула и, как-то странно приседая, скрылась заближайшим деревом. Ее подождали, ее окликнули. Потом Сварог попытался пойтиследом, но, заслышав шаги, она истошным криком «иди прочь!» прогнала его.Сварог приканчивал вторую сигарету подряд, когда Клади вернулась с квадратнымиглазами и искусанными губами.

Тогда она никому ничего не сказала, но позже отозвалаСварога в сторону.

– Ты должен знать, – начала Клади, краснея. –Я думала, у меня… это дело… Хотя не должно… рано. А потом… Такое впечатление,что кто-то пытался в меня войти… Ну ты понимаешь, как… Было очень больно. Мненикогда в жизни не было так больно. И вдруг прекратилось. Рошаль, Пэвер, теперья. Все за сегодня. А ведь утром у нас появилась эта женщина…

Очень не нравилась Сварогу болезнь, нападавшая на них в этотдень. М-да, зарождались нехорошие подозрения. Однако после случая с Кладинапасть вроде бы оставила их в покое…

Весь день с ними была женщина-оборотень по имени Чуба-Ху.Сварог не выпускал ее из поля зрения – как магического, так и обыкновенного,находился всегда поблизости, совершенно не скрывая своей подозрительности.Какие, к лешему, тут могут быть деликатности…

Между словами «понимать» и «видеть» – огромная разница.Испытанием для всех стало видеть, как это происходит, – мутация,преображение, обращение – называйте, как хотите.

Женщина-оборотень опускалась на корточки. Шея ее удлиняласьи утолщалась, заострялись уши. Одежда как бы врастала в плоть и вылезала наружууже серой мохнатой шерстью и серым в белых подпалинах хвостом. Ноги выгибалиськоленями назад, пальцы рук укорачивались, ногти грубели, загибались в когти…

Когда это произошло в первый раз, все смотрели, впоследующем – отворачивались. Одного Олеса зрелище приводило в восторг.

– Право, я начинаю завидовать! Да если б я был таким,то давно бы уже правил Гаэдаро. Папашу я бы слопал на первое. Вас, Рошаль,пустил бы на второе. И я, Олес Первый, князь Саутар, спас бы Гаэдаро с вашимпростым народом, мастер Пэвер, построил бы флот вместо челна с мотором. Висторию и легенды я вошел бы как Олес-спаситель!

А волк Чуба-Ху убегал (или все-таки убегала?) разведыватьдорогу на предмет, свободен ли путь от нежелательных встреч.

– Своих приведет, – говорил на это Рошаль.

– Ей проще было бы приводить своих, не заводя с намитесного знакомства, – возражал Сварог. И пока оказывался прав. НикогоЧуба-Ху не приводила.

А однажды сообщила, что почуяла впереди эрмов. «Они сбилисьв стаю, – сказала она. – Это очень плохо. Их надо обойти. Пройтиберегом озера». Кто такие эрмы, Сварог так до конца и не понял. Судя поописанию Чуба-Ху, то и дело сбивавшейся с внешности эрмов на их злобныйхарактер, они являли собой что-то среднее между варанами и ямурлакскимивампирами.

Причин не поверить у Сварога не нашлось, и уж вовсе нехотелось ввязываться в бой, которого можно избежать…

– Ладно, пусть будет крюк.

А еще за сегодняшний день они насмотрелись и наслушалисьмногого.

…Гора Краберен, которую Сварог видел с борта «Парящегорихара», наконец не выдержала давления рвущейся наружу магмы и взорвалась. Онишли в противоположную сторону и не увидели это – они это почувствовали. Будтокто-то неслышно окликнул их. И они обернулись. Черная медуза на далеком пикевдруг опала, клубящимися струями стекла вниз, обнажая снежные склоны, а извершины горы вознесся в небо фонтан пламени и дыма. Испуганно рванулись вразные стороны облака. Расстояние до Краберена было огромным, но даже отсюдамасштаб стихийного действия впечатлял. Огненный столб словно уперся в небо истал растекаться по нему, отгоняя облака, как пену… Спустя долгое-долгое времядо людей докатился глухой рокот, и земля вдруг вздыбилась под ногами, потомуспокоилась, потом затряслась, как в лихорадке… До самого вечера земля дрожалане переставая. Они привыкли к непрерывной вибрации тверди и уже не обращали нанее внимания…