– Машину раскурочили? – Сторожподозрительно оглядел измятую парочку. – А вы где в это время были?

– Да вот… – промямлил Олег. – Подвезитехоть до шоссе.

– Сколько? – спросил сторож, оценивающеглядя сверху вниз.

– Увы! – со вздохом развел рукамиОлег. – А в долг не получится?

– Сдурел?! – изумился сторож. – Ивообще я в другую сторону.

– Слушай, – настаивал Олег, –подвези до города, очень прошу. Отдам, сколько попросишь. Ну, пятьсот устроит?Очень важно, ей-богу!

– Отдашь! – хмыкнул сторож. – Тыменя где-нибудь на подъезде бац по башке – и в кювет. Нет, ребята, в город явсяко не поеду, хоть озолотите, так что топайте отсюда, не договоримся.

Олег обреченно вздохнул:

– Ну хоть телефон у тебя есть?

– Откуда? – буркнул сторож, спускаясь скрыльца. – В деревне телефон, десять кэмэ.

– Кошмар! – так и взвился Олег. – Аесли человеку станет плохо?

– Это кому же? – полюбопытствовал сторож,подходя к «уазику». – Тебе, что ли?

– Да мало ли! – сияя улыбкой, Олегподошел поближе.

– Сказал же: валите отсюда, сейчас собакуспущу.

Сторож не договорил, а как-то странно икнул ивдруг сунулся вперед; стукнувшись лбом в боковое стекло, начал сползать.

Олег ловко перехватил его и уложил на обочину.

– Ну, вот беда! – покачал головой. –Телефона нет, и «Скорую» вызвать невозможно!

Из будки донесся лай, грохот цепи, но Олег,присвистнув, метнул туда пакет, который до этого держал под мышкой. Лай перешелв радостное ворчание.

Женя с ужасом уставилась на лежащего:

– Что ты… Что ты ему сделал?!

– Ничего страшного – легкая отключка, –блеснул улыбкой Олег, доставая из кармана сторожа связку ключей и отцепляя отнее один. – Очнется через три, максимум четыре минуты, поэтому не будем ихтранжирить. Ну что ты так смотришь? Я же просил его по-хорошему, разве нет? Онсам не захотел – так получи, фашист, гранату. Да не смотри ты так! Ладно, дадимему еще шанс.

Опять сунулся в карманы пиджака, вытащил ручкуи свой знаменитый органайзер, выдрал страничку и написал, прислонившись ккапоту, повторяя для Жени вслух:

«Извини, друг, но ты все же позаботься отелефоне! Тебе стало плохо, мы уехали вызывать «Скорую». Не волнуйся, машинуверну».

– Могу, если хочешь, и телефон оставить, иадрес, – предложил, глядя на Женю ясными глазами. – Но ему все равнонеоткуда позвонить и не на чем приехать.

С обочины послышался легкий стон: да, сторожприходит в себя.

– Ну что, едем? – нетерпеливо спросилОлег. – Время не ждет!

Не ждет, видите ли! Там, на берегу, они дажене думали о времени! Наверное, бывают мгновения, когда человек не властен надсобой, над своей сутью. Вот и они оказались бессильны. А теперь в ход пошликрайние меры!

– О господи! – вздохнулаобреченно. – Ну поехали, поехали!

И, чтобы не видеть этих насмешливых глаз,первая взобралась в «уазик».

Первую часть пути молчали. Олег гнал на полнойскорости, швыряло так, что без риска для языка и зубов слова нельзя былосказать. У Жени от этой тряски даже сонливость прошла.

Однако, когда выскочили на шоссе и машинапошла ровнее, Олег не нарушил молчания. Женя изредка косилась на него, истранная тревога прокрадывалась в душу.

Слабые отсветы от приборной доски выхватывалииз тьмы только подбородок Олега и крепко стиснутые твердые губы.

О чем он думает, напряженно глядя на дорогу? Одороге, конечно, попыталась успокоить себя, о том, как они приедут, что будут делать.

А интересно, что они будут делать сначала:искать Корнюшина или по телефону звонить? В смысле, не притормозит ли Олег упервого же автомата, не сообщит ли домой, супруге и детям, что командировказатягивается, ему ужасно жаль, душа болит, но дело не велит?

Она тоже стиснула губы. Да смотри ты на жизньпроще, здесь никто ничего никому не обещал! Сама ведь тоже не с неба упала, иесли бы он вдруг вздумал спросить о…

– Слушай, все собираюсь спросить, –внезапно заговорил Олег, – Грушин и ты – это что-нибудь значит?

Женя так вздрогнула, что невольно схватиласьза сиденье. Вот это называется: мысли сходятся!

– А ты почему спрашиваешь? – выдавила,насторожившись.

– А ты что, не можешь ответить просто, да илинет?

– Нет, – быстро ответила она.

– Почему?

– Ну, не знаю, – пожала плечами. –Не склеивалось как-то, да никто и не склеивал особенно, если честно.Стоп, – спохватилась вдруг, – а «почему» – это к чему относится?

Олег резко повернулся – губы дрогнули в улыбке– и снова уставился вперед:

– Начнем сначала. Насчет Грушина: да или нет?

– Нет.

– Точно нет? Ты… уверена?

Что-то такое было в этой заминке.

– Это в смысле не вру ли я? Уверена: нет.

– Извини, я вообще не должен был спрашивать.Все, что происходило до меня, меня не касается, ничего об этом и знать не хочу.Просто должен быть уверен, что это во время меня не происходит. Не привыкпрыгать в окошко, когда неожиданно появляется муж или любовник.

Женя затаила дыхание. Она ждала этогоразговора и боялась его так же сильно, как ждала. Что делать? Если спрашиваетон – значит, как бы дает право спрашивать и ей.

– А мне прыгать в окошко не придется? –произнесла со старательной насмешливостью. – Квартирка твоего братавысоковато расположена, до земли лете-еть… И хоть тебе чихать на его репутацию,все же…

– Не волнуйся ты о моем брате! –отмахнулся Олег. – Он еще такой младенец, что о репутации рановатозаботиться.

– Он младше тебя? Намного?

– На тридцать два года, – нехотя ответилОлег. – Вообще говоря, он так и не родился.

– То есть?! – Женя не знала, то лиужасаться, то ли хохотать.