Томми презрительно посмотрел на нее:

– Тоже мне Полтон. Ты ведь не умеешь проделывать ни один изего трюков.

– Умею, – возразила Таппенс. – Я могу потирать руки, когдачем-то довольна. Для начала этого достаточно. Надеюсь, ты будешь делатьгипсовые отпечатки следов?

Томми пришлось умолкнуть. Захватив штопор, они пошли вгараж, вывели машину и поехали в Уимблдон.

«Лавры» оказались большим домом с башенками и фронтонами,выглядевшим свежепокрашенным и окруженным аккуратными клумбами с алой геранью.

Высокий мужчина с коротко подстриженными седыми усами ипреувеличенно военной выправкой открыл дверь, прежде чем Томми успел позвонить.

– Я ждал вас, – нервно объяснил он. – Мистер Блант, не такли? Я полковник Кингстон-Брюс. Пройдемте в мой кабинет.

Полковник проводил их в маленькую комнату в задней частидома.

– Молодой Сент-Винсент рассказывал мне удивительные вещи овашей фирме. Я тоже обратил внимание на объявления. Это гарантированноеобслуживание в течение суток просто чудесно. Как раз то, что мне нужно.

Мысленно проклиная Таппенс за ее безответственноеизобретение упомянутого спецобслуживания, Томми молча кивнул.

– Вся эта история в высшей степени неприятна, сэр.

– Возможно, вы сообщите мне факты? – сказал Томми с ноткаминетерпения в голосе.

– Разумеется, сразу же. В настоящее время у нас гостит нашстарый друг леди Лора Бартон, дочь покойного графа Кэрроуэя. Нынешний граф, еебрат, на днях произнес вдохновенную речь в палате лордов. Мои американскиедрузья, Хэмилтон Беттс и его жена, которые только что прибыли, очень хотели сней познакомиться. «Нет ничего легче, – сказал я им. – Она как раз у менягостит. Приезжайте к нам на уик-энд». Вы ведь знаете, мистер Блант, чтоамериканцы помешаны на титулах.

– Не только американцы, полковник Кингстон-Брюс.

– Увы, это истинная правда, мой дорогой сэр. Больше всего насвете ненавижу снобов. Ну, как я говорил, Беттсы приехали на уик-энд. Вчеравечером – мы в это время играли в бридж – застежка кулона миссис Беттссломалась, поэтому она сняла его и положила на маленький столик, намереваясьпозже забрать с собой наверх. Однако она забыла это сделать. Должен вамобъяснить, мистер Блант, что кулон состоял из двух маленьких бриллиантовыхкрылышек и большой розовой жемчужины, висящей между ними. Сегодня утром кулоннашли лежащим там, где его оставила миссис Беттс, но жемчужины, обладающейогромной ценностью, не оказалось.

– Кто нашел кулон?

– Горничная, Глэдис Хилл.

– У вас есть причины подозревать ее?

– Она служит у нас несколько лет и всегда казалась намбезукоризненно честной. Но, конечно, кто знает…

– Вот именно. Пожалуйста, опишите вашу прислугу и сообщите,кто присутствовал на вчерашнем обеде.

– Кухарка у нас только два месяца, но ей было незачемприближаться к гостиной. То же самое относится и к судомойке. Потом втораягорничная, Элис Каммингс, – она тоже прослужила здесь несколько лет. И конечно,служанка леди Лоры. Она француженка.

Последние слова полковник произнес весьма внушительно.Однако национальность служанки не произвела впечатления на Томми.

– А кто присутствовал на обеде? – осведомился он.

– Мы сами – я, моя жена и дочь, – мистер и миссис Беттс иледи Лора. К обеду также пришел молодой Сент-Винсент, а мистер Ренни заглянулпозже.

– Кто такой мистер Ренни?

– Довольно мерзкий тип, отъявленный социалист. Конечно, оннедурен собой, и у него хорошо подвешен язык, но, откровенно говоря, такомучеловеку я бы не доверил ни пенни. Опасная личность.

– Фактически, – сухо заметил Томми, – вы подозреваетемистера Ренни?

– Да, мистер Блант. Уверен, что у человека с подобнымивзглядами не может быть никаких принципов. Что ему стоило изъять жемчужину,пока мы были поглощены бриджем? В игре было несколько захватывающих моментов –удвоение без козырей и довольно напряженный спор, когда моя жена объявиларенонс при наличии требуемой масти.

– А как отнеслась к этому сама миссис Беттс? – спросилТомми.

– Она хотела, чтобы мы обратились в полицию, – неохотноотозвался полковник Кингстон-Брюс. – Когда мы все обыскали, думая, чтожемчужина всего лишь закатилась.

– Но вы разубедили ее?

– Мне была неприятна мысль об огласке, а жена и дочь меняподдержали. Потом моя жена вспомнила, как вчера вечером молодой Сент-Винсентрассказывал о вашей фирме и о специальном обслуживании за сутки…

– Да, – с тяжелым сердцем кивнул Томми.

– В любом случае вреда от этого не будет. Если мы завтравызовем полицию, то они сочтут, что мы все это время разыскивали жемчужину,думая, что она просто потерялась. Между прочим, утром никому не позволилипокидать дом.

– Разумеется, кроме вашей дочери, – впервые заговорилаТаппенс.

– Да, – согласился полковник. – Она сразу согласиласьотправиться к вам.

Томми поднялся.

– Мы сделаем все от нас зависящее, чтобы удовлетворить вас,полковник, – сказал он. – Я бы хотел осмотреть гостиную и столик, на которомлежал кулон, а также задать несколько вопросов миссис Беттс. После этого япобеседую со слугами или этим займется моя ассистентка, мисс Робинсон.

Перспектива допроса слуг внушала ему ужас.

Полковник Кингстон-Брюс распахнул дверь и повел их черезхолл. Из открытой двери гостиной послышался голос девушки, которая приходила кним сегодня утром:

– Ты отлично знаешь, мама, что она утащила в муфте чайнуюложку.

В следующую минуту их представили миссис Кингстон-Брюс –томной леди с жалобным выражением лица. Ее дочь, выглядевшая еще угрюмее, чемутром, ограничилась кратким кивком.

Миссис Кингстон-Брюс разразилась целым монологом.

– …Но я знаю, кто взял жемчужину, – закончила она. – Этотужасный молодой социалист. Он любит русских и немцев и ненавидит англичан, чегоже еще можно от него ожидать?

– Он даже не прикасался к ней, – свирепо заявила миссКингстон-Брюс. – Я все время наблюдала за ним и наверняка бы это заметила.

Она вызывающе вздернула подбородок.

Томми разрядил атмосферу, попросив позвать миссис Беттс.Когда миссис Кингстон-Брюс в сопровождении мужа и дочери удалилась на еепоиски, он задумчиво присвистнул.