– Может быть, и нет, – отозвался Томми. – Но я приобрелхорошую фотокамеру, так что буду фотографировать следы ног, увеличиватьнегативы и так далее. А теперь, mon ami[4], используй свои маленькие серыеклеточки. О чем тебе говорит вот это?

Он указал на нижнюю полку шкафа. На ней лежали халат сфутуристическим рисунком, турецкая домашняя туфля и скрипка.

– Элементарно, мой дорогой Ватсон, – сказала Таппенс.

– Вот-вот, – кивнул Томми. – Шерлок-холмсовская атмосфера.

Он взял скрипку и лениво провел смычком по струнам, чтовызвало у Таппенс мучительный стон.

В этот момент на столе зазвонил звонок. Это означало, что вприемной находится клиент, ведущий переговоры с Элбертом.

Томми быстро спрятал скрипку в книжный шкаф и затолкалногами книги под письменный стол.

– Не следует особенно спешить, – заметил он. – Пускай Элбертвешает им лапшу на уши, будто я занят телефонным разговором со Скотленд-Ярдом.Иди в свою комнату, Таппенс, и начинай печатать, это создает впечатлениеактивной деятельности. Хотя нет, лучше ты будешь стенографировать под моюдиктовку. Давай-ка взглянем на жертву, прежде чем Элберт ее впустит.

Они подошли к искусно проделанному отверстию для наблюденийза приемной.

Клиентом оказалась девушка примерно одного возраста сТаппенс, высокая и темноволосая, с усталым лицом и презрительным взглядом.

– Одета броско, но дешево, – заметила Таппенс. – Впусти ее,Томми.

В следующую минуту девушка обменивалась рукопожатием сознаменитым мистером Блантом, покуда Таппенс сидела, скромно опустив очи долу, скарандашом и блокнотом в руке.

– Мой доверенный секретарь мисс Робинсон, – представил еемистер Блант. – При ней можете говорить свободно. – Откинувшись на спинкустула, он закрыл глаза и заметил усталым тоном: – Должно быть, вы ехали вавтобусе, а они в это время переполнены.

– Я приехала на такси, – возразила девушка.

– О! – с огорчением произнес Томми, бросив укоризненныйвзгляд на голубой автобусный билет, высовывающийся из-под ее перчатки.

Заметив это, девушка улыбнулась и вытащила билет.

– Вы это имеете в виду? Я подобрала его на тротуаре. Нашамаленькая соседка их коллекционирует.

Таппенс кашлянула, и Томми сердито покосился на нее.

– Перейдем к делу, – сказал он. – Вы нуждаетесь в нашихуслугах, мисс…

– Моя фамилия Кингстон-Брюс, – отозвалась девушка. – Мыживем в Уимблдоне. Вчера вечером леди, которая гостит у нас, потеряла ценнуюрозовую жемчужину. Мистер Сент-Винсент также обедал с нами и за обедом упомянуло вашей фирме. Этим утром моя мать послала меня к вам спросить, не согласитесьли вы заняться этим делом.

Девушка говорила угрюмо, почти неприязненно. Было ясно какдень, что у нее с матерью разные точки зрения на происшедшее. Она была здесь непо своей воле.

– Понятно, – несколько озадаченно сказал Томми. – Вы необращались в полицию?

– Нет, – ответила мисс Кингстон-Брюс. – Было бы нелеповызвать полицию, а потом обнаружить, что эта безделушка закатилась под каминили еще куда-нибудь.

– Вот как? – осведомился Томми. – Значит, драгоценностьмогла потеряться случайно?

Мисс Кингстон-Брюс пожала плечами.

– Люди вечно суетятся из-за пустяков, – буркнула она.

Томми откашлялся.

– Конечно, я сейчас очень занят… – с сомнением начал он.

– Все ясно. – Девушка кивнула и поднялась. В ее взглядемелькнуло удовлетворение, не оставшееся не замеченным Таппенс.

– Тем не менее, – продолжал Томми, – я, пожалуй, смогуприехать в Уимблдон. Пожалуйста, дайте мне адрес.

– Эджуорт-роуд, «Лавры».

– Запишите, мисс Робинсон.

Поколебавшись, мисс Кингстон-Брюс промолвила весьманелюбезно:

– Тогда будем вас ждать. Всего хорошего.

– Странная девушка, – заметил Томми, когда она вышла. – Я невполне в ней разобрался.

– Интересно, не она ли сама украла жемчужину, – промолвилаТаппенс. – Давай соберем книги, возьмем машину и поедем туда. Кстати, кем тысобираешься быть? Все еще Шерлоком Холмсом?

– Думаю, для этого мне еще нужно попрактиковаться, – ответилТомми. – Я ведь дал маху с автобусным билетом, верно?

– Верно, – кивнула Таппенс. – На твоем месте я бы неособенно практиковалась на этой девушке, она острая, как игла. К тому жебедняжка очень несчастлива.

– Полагаю, ты все о ней знаешь, изучив форму ее носа, – усмехнулсяТомми.

– Я могу догадаться о том, что мы увидим в «Лаврах», –сказала Таппенс, не обращая внимания на сарказм. – Полный дом снобов,стремящихся пробраться в высшее общество, и папашу-офицера, если таковойимеется вообще. Девушка соглашается с их образом жизни и презирает себя за это.

Томми бросил последний взгляд на книги, теперь аккуратностоящие на полке.

– Пожалуй, – задумчиво промолвил он, – сегодня я будуТорндайком.

– Едва ли в этом деле потребуется судебная медицина, –заметила Таппенс.

– Возможно, ты права, – согласился Томми. – Но я умираю отжелания воспользоваться новой фотокамерой. Мне говорили, что там самыйзамечательный объектив, какой только может быть.

– Знаю я эти объективы, – сказала Таппенс. – К тому времени,как ты приспособишь затвор, затемнишь линзу диафрагмой, рассчитаешь выдержку инаведешь на резкость, у тебя мозги расплавятся, и ты начнешь тосковать попростому «Брауни».

– Держу пари, я добьюсь с этой камерой лучших результатов,чем ты.

Таппенс проигнорировала вызов.

– Придется обзавестись ершиком для чистки трубок, – с тоскойпромолвил он. – Интересно, где их продают?

– Можешь воспользоваться штопором, который тебе подарилатетя Араминта на прошлое Рождество, – предложила Таппенс.

– Пожалуй, – сказал Томми. – Тогда я принял его за какое-тостранное орудие разрушения. Забавно получить такой подарок от убежденнойтрезвенницы.

– Я буду Полтоном[5], – заявила Таппенс.