Но ее прервали. Поглощенная разговором с девушкой, Таппенсне слышала звонка в дверь и теперь с удивлением увидела Томми, поднимающегосяпо ступенькам, и крепкого широкоплечего мужчину, снимавшего шляпу в холле.

– Детектив-инспектор Мэрриот из Скотленд-Ярда, – с усмешкойпредставился он.

С отчаянным криком Битрис Кингстон-Брюс метнулась вниз полестнице как раз в тот момент, когда входная дверь открылась снова, впустивмистера Ренни.

– Ты все испортил, – сердито сказала Таппенс.

Не обратив на нее внимания, Томми поспешил в апартаментыледи Лоры. Пройдя в спальню, он вышел оттуда с большим куском мыла. Инспектортолько что поднялся на второй этаж.

– Она не сопротивлялась, – сообщил он. – Опытная птичка –знает, когда проиграла. Как насчет жемчужины?

– Думаю, – ответил Томми, протягивая ему мыло, – вы найдетеее здесь.

Глаза инспектора одобрительно блеснули.

– Старый, но верный способ. Разрезаете надвое кусок мыла,выдалбливаете углубление для драгоценности, потом склеиваете кусок и обдаетеего горячей водой, чтобы не был заметен шов. Вы отлично поработали, сэр.

Томми поблагодарил за комплимент и спустился вместе сТаппенс. Полковник Кингстон-Брюс бросился к нему и горячо пожал руку.

– Не знаю, как отблагодарить вас, дорогой сэр. Леди Лоратоже хочет выразить вам признательность.

– Я рад, что вы удовлетворены, – сказал Томми. – Но боюсь,не могу задерживаться. У меня неотложная встреча с членом кабинета министров.

Он подошел к машине и занял место водителя. Таппенс селарядом.

– Но, Томми, – воскликнула она, – почему полиция неарестовала леди Лору?

– Разве я тебе не говорил? Они арестовали не леди Лору, аЭлизу. Понимаешь, – продолжал Томми, глядя на ошеломленную Таппенс, – я частопытался открыть дверь намыленными руками, но у меня это никогда не получалось –пальцы соскальзывали с ручки. Поэтому меня заинтересовало, что могла Элизаделать с мылом. Помнишь, она подобрала полотенце, чтобы на ручке потом неосталось следов мыла. Мне пришло в голову, что для профессиональной воровкибыло бы недурным планом устроиться служанкой к леди, подозреваемой в клептомании,которая часто гостит в различных домах. Я сфотографировал Элизу, дал ейподержать стеклянную пластину и отправился в добрый старый Скотленд-Ярд. Тамсрочно проявили негатив и успешно идентифицировали отпечатки пальцев. Элизуразыскивали уже давно. Все-таки Скотленд-Ярд – полезная штука.

– Подумать только, – воскликнула Таппенс, обретая дар речи,– что эти два молодых идиота подозревали друг друга совсем как в книгах! Нопочему ты не рассказал мне все перед отъездом?

– Во-первых, я подозревал, что Элиза подслушивает наплощадке, а во-вторых…

– Да?

– Мой ученый друг забывает, что Торндайк никогда ничего нерассказывает до самого последнего момента. Кроме того, Таппенс, ты и твояподруга Жанетт Смит обставили меня в прошлый раз. Теперь мы квиты.

– День прошел чертовски скучно, – промолвил Томми, широкозевнув.

– Уже почти время чая, – сказала Таппенс и тоже зевнула.

Бизнес международного детективного агентства никак нельзябыло назвать процветающим. Долгожданное письмо от торговца ветчиной так и непришло, а никаких интересных дел не предвиделось.

Посыльный Элберт вошел с запечатанным пакетом и положил егона стол.

– «Тайна запечатанного пакета», – пробормотал Томми. –Надеюсь, в нем бесценные жемчуга русской великой княгини? Или адская машина,чтобы разнести на мелкие кусочки «блистательных сыщиков Бланта»?

– Вообще-то, – сказала Таппенс, разрывая обертку, – это мойсвадебный подарок Франсису Хэвиленду. Симпатичная штука, верно?

Она протянула ему изящный серебряный портсигар. Томми открылего, закрыл и одобрительно кивнул при виде выгравированной почерком его женынадписи: «Франсису от Таппенс».

– Ты выбрасываешь деньги на ветер, Таппенс, – заметил он. –Я бы с удовольствием получил такой портсигар, правда лучше золотой, в подарокна день рождения в будущем месяце. А вместо этого ты даришь такую вещицуФрансису Хэвиленду, который был и всегда будет самым законченным ослом, какогокогда-либо создал господь бог!

– Ты забываешь, что я была его шофером во время войны, когдаон был генералом. Это были добрые старые дни!

– В самом деле, – согласился Томми. – Помню, как красивыеженщины навещали меня в госпитале и пожимали мне руку. Однако я не посылаю имсвадебные подарки. Не думаю, что твой подарок, Таппенс, придется по душеневесте.

– Портсигар очень изящный и легко помещается в кармане, нетак ли? – сказала Таппенс, проигнорировав его замечание.

Томми засунул портсигар в собственный карман.

– Так, – кивнул он. – А вот и Элберт с вечерней почтой.Очень возможно, что герцогиня Пертширская поручает нам найти ее драгоценногопекинеса.

Они вместе стали разбирать письма. Внезапно Томмиприсвистнул и схватил одно из них.

– Голубой конверт с русской маркой! Помнишь, что говорил шефнасчет таких писем?

– Как интересно! – воскликнула Таппенс. – Наконец хотьчто-то произошло. Открой конверт и посмотри, соответствует ли содержание форме.Письмо должно быть от торговца ветчиной, не так ли? Подожди минутку. Нампонадобится молоко к чаю. Утром его забыли оставить. Я пошлю за ним Элберта.

Отправив посыльного с поручением, она вернулась из приемной.Томми держал в руке голубой лист бумаги.

– Как мы и предполагали, Таппенс, – заметил он. – Совпадаетпочти дословно с тем, что говорил шеф.

Таппенс взяла у него письмо и прочитала.

Содержание было изложено несколько ходульным английским иподписано неким Григорием Феодорским, который с нетерпением ожидал новостей освоей жене. Автор убеждал международное детективное агентство не жалетьрасходов и делать все возможное, чтобы разыскать ее. Сам Феодорский в настоящеевремя не может покинуть Россию из-за кризиса в торговле свининой.

– Интересно, что это означает на самом деле, – задумчивопромолвила Таппенс, разглаживая лежащую перед ней бумагу.

– Полагаю, какой-то код, – отозвался Томми. – Это нас некасается. Наша задача – как можно скорее передать письмо шефу. Только лучшеотмочить марку и проверить, есть ли под ней число 16.