в «Реокрацу», пребывали в тронном зале, стоя у открытой двери на балкон. Обеспокоенный Артур, чьи светлые волосы вились на осеннем ветру, не решаясь выйти под открытое небо, смотрел на едва видный, почерневший от набега нэогаров горизонт.

Секретарь, чьи синие локоны тоже пошевеливались от ветра, стоял прямо и сохранял тишину, пока король взволнованно бегал глазами по виду, без единой подробности.

– Вы ведь боитесь высоты. К чему мучить себя взором сверху вниз? – поинтересовался телохранитель.

– Сейчас тысячи людей, наделённых чувствами и желанием жить – смотрят в глаза не то что страху, а самой смерти. Они испытывают боль, их кровь кипит, их клич гремит, но они не смеют предавать тех, кого любят… Какой я к чёрту король, – бросив взгляд в самую душу второго, изрёк Артур, – если не в силах даже пощекотать свои нервы? – снова посмотрев в открытую дверь, он добавил:– Я не могу помочь ничем – я бесполезен, как никогда. Но я хочу хотя бы видеть и знать всех тех, кто отстаивает нашу свободу…– тихим, опечаленным голосом, но серьёзным, сильным взглядом – закончил он.

Оставаясь в такой же безопасности, хозяин противоположного континента как раз открыл глаза в своём очередном, третьем по новизне теле. Позволив зрачкам привыкнуть к свету и различить смазанные цвета, мальчишка глубоко вздохнул и, закрыв глаза, расслабился на анатомической подставке.

– Я бы с радостью поспал, но теперь хотя бы не валюсь с ног, – восприняв помощь как нечто должное, подметил он, даже не улыбнувшись.

– Теперь, запас материала для человеческих тел исчерпан, я не скоро смогу создать новое…– заранее решил оправдаться профессор, помогая императору накинуть халат. – Похоже, перенос из человека в человека, не вызывает столько проблем? – на всякий случай, сменил технолог тему.

– Даже не знаю… возможно, хотеть спать уже просто привычка, – покачав головой, предположил мальчик. Пока Вэнтэр осматривал своё свежее, ещё влажное после среды в колбе тело, играя пальцами и разминая суставы – Чан успел принести владыке Кулак, чем заметно удивил покорителя.

– Все прошенные вами модернизации, успешно окончены, – протягивая перчатку обеими руками, приклонился Чан. – Скорость и интенсивность обработки получаемых данных главным компьютером – на возможном приделе.

– Я удивлён, даже более чем, – подняв брови, лишь слегка улыбнулся Вэнтэр. Протянув к Кулаку руку, властитель надел его на правую ладонь. Не шевеля пальцами, он зачем-то стал поглаживать перчатку. – Какое же это приятное чувство, – искренне улыбнувшись, молвил он. – Моя рука скучала по этому ощущению… ощущению мощи, – улыбнувшись ещё шире, выказал мальчишка радость. – Пойду, посмотрю как там дела, – отшагивая от учёного, сообщил владыка. Чан кивнул ему в след.

Новая жизнь, что уже давно росла внутри королевы Евразии, видать сготовилась выйти в мирскую реальность, но, пока что, всё ещё не решалась.

Инесса, стараниями своего мужа, укрылась в самом надёжном и хорошо охраняемом бункере на территории Евразии. Она лежала на удобной кушетке, в окружении множества следивших за королевой приборов, а у дверей не совсем законченной, лишь отштукатуренной изнутри палаты, стоял Джо, ненавязчиво наблюдая за девушкой. Хоть её состояние не было самым стабильным, королеву покрывали капельки пота, а дыхание прерывалось – она всё равно находила силы недовольствовать.

– Слушай, даже я не знаю, как попасть в это укрытие, – напряжённо озвучила Инесса. – Здесь никто и не подумает мне навредить. Так зачем ты продолжаешь торчать прямо у дверей?

– По приказу короля, я не должен упускать вас из вида, – учтиво ответил капитан. – Да и, если вам станет хуже – нет риска, что вам не помогут.

– И не надоело тебе стоять? – в прежней манере, решила королева проявить заботу.

– Я четвёртый по силе в Евразии. Стоять – для меня не проблема, – выразительно молвил мальчишка.

– Ну, если решишь отдохнуть, можешь сесть на гостевой стул…– отвлекаясь на покалывания в животе, проявила Инесса мягкость.

Джой этому даже удивился…

Восседая на хрустальном троне, в самой высокой точке готического центра столицы, Вэнтэр, впервые за долгое время, использовал ручку и бумагу для собственных нужд. Он расписал ровными буквами почти всё место на листе, и недолго посмотрев на него с тоскливой улыбкой, дважды согнул. Встав с места, Вэнтэр положил листок в карман своих синеватых брюк, и резко обернулся в сторону балкона. Уверенно зашагав к двери на «небесный пирс», он вышел из тёплого зала, и его недлинные волосы поддались порыву прохладного ветра. Вниманию императора предстал далеко не обычный балкон, каким его можно было вспомнить. Немного выше уровня перил, надёжно закрепили три широкие плазмы, что улавливали сигналы разведки с самого фронта. Усевшись в мягкое кресло, подняв со столика большую чашу всё ещё горячего чая, Вэнтэр присоединился к тем единицам везучих людей, лишь наблюдавших за войной. Каждый из экранов передавал вполне качественную картинку происходившего на поле брани, с трёх направлений. С блеском заинтересованности в синих глазах – юный тиран изрёк:

– Я говорил, что сотру ваши наглые жизни с лица моего мира, и я это сделаю! – отклацали зубы ненавистный «тост».

К сожалению всего населения обоих материков, спокойствие можно было встретить только в цитаделях предводителей своих народов. Песчаный перешеек, окружённый тревожной морской гладью – истерзал ход войны. Людские силы, отчаявшись отстоять свой пустынный кусок, забросили поддержку шипастых стен. Натиск скакавших среди оборонителей кентавров и мелькавшие самурайские мечи – всё продолжали разрежать человеческий состав. Потери, что несли имперские силы, были ничтожны рядом с тем, что на фронте гибли люди, привязанные к чужим сердцам. Уничтожение кентавра или самурая, что также встречалось нередко – никого не заботило. Но убийство сына, брата, любимого человека или лучшего друга – оставляло кровавый шрам, не способный зажить.

– Держать линию огня! Отступать под прикрытие!!! – скомандовал во весь голос генерал, и пареньки, чьи зубы запросто могли треснуть от напряжения, отходили в тыл более уверенно.

Каждый топтавший песок кентавр, среди напуганных самим зрелищем войны людей, не упускал шанса жезлом разорвать на кровавые ошмётки попавшегося солдата. Очень немногим везло попасть под прикрытие товарища, чья пуля заранее пробивала шею многолапого врага, и тихий взрыв разрывал важные соединения.

Самураи, бегавшие среди врагов, сильно пригнувшись и растопырив мечи по сторонам, действовали тише и быстрей. Всего одним невнимательным взмахом, щуплый нэогар с маленькой головой способен был напополам разрубить человека, и тут же лишить другого руки. С ними оказалось легче бороться, встречаясь лоб в лоб, а там, уже и взрывную пулю можно было засадить. Практически все стоны, все травмы, лишения конечностей или даже обезглавливание – несли самураи. Крики и вопли, свежая кровь и слабый запах ржавчины, что источали ещё тёплые раны павших за родину, тоже становились своеобразным оружием; всё это выводило не познавших истинной бойни солдат из собственного рассудка. Страх, паника, ужас и боль, что разносила Империя, нельзя было затмить никакими командами даже самого опытного, самого уважаемого генерала.

Командование чужими Евразии – нэогарскими войсками, так и оставалось на своих местах, восседая на позолоченных, смирных кентаврах.

– Людская линия огня уничтожена, они отступают! – отчитался генерал пред заместителем, непреклонно смотревшим вперёд.

– Держались даже дольше, чем я полагал…– призадумался Кан. – Наш план тебе известен. Следующий шаг,