– А как давно ты знаешь Люка?

– О, не слишком. – Ну это, по крайней мере, правда. И добавляю: – Мы познакомились в группе анонимных наркоманов, – тут же понимая, что совершаю ошибку.

– Ты же вроде бы говорила, что не знала, что у него зависимость? – Теперь и Санджив наклоняется поближе, чтобы услышать мой ответ.

– О, я имела в виду, что не знала, что он снова сидит…

– Эх, когда пытаешься бросить, важно, чтобы вокруг были люди с позитивным настроем. И Шарлотт уж точно не подходила под это описание… – говорит Санджив раздраженно.

– А вы не знаете, она или Люк когда-нибудь упоминали о человеке по имени Феликс?

– Не думаю… А что такое?

– Да, так… Задумалась, знал ли Люк моего друга Феликса.

– Ну, это довольно редкое имя, – говорит Лулу без интереса. – И я соглашусь с Сандживом. Не думаю, что Люк когда-нибудь говорил о нем.

– Иногда мне казалось, что у Шарлотт интрижка с Феликсом, это мне, конечно, не Люк рассказал, но я все равно подозреваю. – Я все продолжаю выдумывать что-то по ходу дела, и мой голос звучит как-то надрывно, тревожно.

– Это вряд ли, – говорит Лулу. – Шарлотт не из таких, совершенно не из таких. – Они с Сандживом снова переглядываются, и я понимаю: она была увлечена одним лишь Люком, на его беду.

– А у вас есть идеи, куда она могла уехать?

– Нет. Она может быть где угодно. Насколько я понимаю, у нее не было друзей. Во всяком случае здесь.

– А что насчет работы? Она ведь работала в салоне красоты, нет?

– Ха-ха! Нет. Иногда она подрабатывала моделью. Так, во всяком случае, говорил Люк. А еще она все пыталась получить какую-нибудь роль… Но, думаю, безуспешно. У нее была парочка ролей в театре, в небольших постановках – и только. Но, постой, этот вечер посвящен не Шарлотт, а Люку все-таки. – Глаза Лулу покраснели.

– Прости, – говорю я. – Я не хотела… Не хотела переводить тему. – Я догадалась, что у Лулу были чувства к Люку. Наклонившись к ней, я прошептала:

– Я не думаю, что Люк убил себя сам.

Она кивает, глядя на меня искоса. Похоже, мои слова ее совсем не удивили. Я как будто только подтвердила ее ощущения.

– Я собираюсь отыскать Шарлотт, – говорю я. И это всерьез. – Я знаю, что она где-то прячется, но я найду ее.

Уилф избегает меня, чаще задерживается на работе, потом уходит в паб, а я превращаюсь в себя прежнюю, постоянно зависая в интернете, разрабатывая новые теории в «Досье». Решаю дать сайту illicithookups.com второй шанс. Если уж Франческа с такой серьезностью в голосе сообщила мне про него, то думала, что это важно. Возможно, Феликс не просто так зашел на этот сайт, возможно, он был там постоянным пользователем.

Я пролистываю сотни женских страниц, всех этих Непослушных Никки, Садисток Сэдди, останавливаясь, чтобы получше присмотреться к некой даме, назвавшейся Непостижимой госпожой Ночи. Она стоит на коленях на кровати, ноги расставлены, на ее костлявое тело надето откровенное белье, а черная кожаная маска, напоминающая маску Женщины-Кошки, частично прикрывает лицо. Я рассматриваю ее. Она может оказаться Скарлет, возможно, но не более того. Я плачу сто двадцать фунтов, чтобы получить премиум-доступ и отправляю ей сообщение:

– Нравится твое фото. Но я здесь новенький. Не знаю, как все работает.

– Привет, любовь моя. Все просто. Я здесь, чтобы слушать тебя. Расскажи про свои секреты, фантазии, начнем с этого. Роксанна.

– Я бы предпочел звать тебя Рокси.

– Я тоже. Мне нравятся новички. Как тебя зовут?

– Зови меня Феликс. Ты давно здесь? Со многими встречалась?

– Скажем так, дастаточно давно, чтобы знать, как подарить тебе восхитительное возбуждение. Как удовлетворить твои потаенные желания. Дать тебе то, что ты хочешь.

Это точно не Скарлет, теперь я это вижу. Скарлет все говорит прямо и бескомпромиссно, и она бы уж точно не стала использовать выражение «восхитительное возбуждение» или писать с ошибками, вроде «дастаточно». Я двигаюсь дальше, листаю фотографии других женщин, не находя никого, кто хоть сколько-нибудь похож на нее. Фотографии все не те, большинство женщин слишком старые или слишком пышные. Затем мне в голову приходит идея, и я возвращаюсь к Роксанне.

– У меня есть вопрос. Кто-нибудь просил тебя, чтобы ты вколола ему что-нибудь?

– Здесь возможно все, что угодно. Хахахахаха!!! Все. Если хочешь, я сделаю это.

– Но все-таки просил ли кто-нибудь тебя о таком?

– Да. Бывает. Героин или крэк. Этого ты хочешь, Феликс?

– Возможно.

– Или что-то другое? Некоторые просто любят уколы. Витамины там, хахахаха.

– Кто? Кто любит?

– Ну, клиенты… Мы можем сделать это. Я не возьму дополнительной платы.

– А что еще? Что еще ты делаешь?

– Можем обсудить при встрече. Жду не дождусь, когда увидимся. Расскажи, как ты выглядишь…

Я не отвечаю… Перечитываю нашу короткую переписку, и осознание, что этот сайт мне больше не нужен, поражает меня. После общения с Лулу и Роксанной все становится на свои места. Две короткие беседы навели меня на определенную логическую цепочку. Лулу говорила, что «Шарлотт не из таких», и я теперь понимаю, что она имела в виду, теперь я уверена. А Роксанна и эти инъекции витаминов напомнили мне эпизод в начале весны, когда я залезла в мусорку у Тильды дома, в самом начале всей этой истории, и нашла шприц. Эти откровения направляют мои мысли в иное русло. Туда, к возможности объединить все в одно, наконец-то, все мои поиски, все старания. Как будто бы миллион бессвязных нот вдруг выстроились в ряд и превратились в узнаваемый мотив. Впрочем, я не чувствую облегчения. Напротив, у меня ощущение, что я падаю куда-то во тьму и это никогда не закончится.

Я открываю «Досье», прокручиваю его назад, просматривая все заметки с момента встречи Тильды с Феликсом. Их теперь так много, тысячи, тысячи слов, сотни заголовков на тридцать различных тем, ох, боже мой. Я записывала все до таких мелких деталей, отмечала резкость в письмах Скарлет, важность момента, когда она впервые говорила с Белль и со мной, те хитрые взгляды, которыми обменивались Тильда и Феликс, искренность в голосе Франчески Морони, когда она сказала, что Феликс никогда не был груб с ней, дурацкие комментарии Пейдж Муни об отношениях Тильды с ее группой и, что важнее, о Лиаме. Теперь я знаю, что Лиам – ключ к разгадке.

Проверяю, сколько времени. Десять сорок пять. Мне плевать, что уже поздно, я хватаю куртку, сбегаю вниз по лестнице, прочь из дома, к станции Грин-парк. В руке у меня визитка, которую он мне дал, на ней, в уголке, указан его домашний адрес.

Бегу вниз, преодолевая ступеньки и поток людей, поднимающихся в противоположную сторону. В поезде – толпа пьяных парней, они матерятся и поют оглушительно громко, висят на поручнях. Они жутко бесят, потому что я пытаюсь думать о Лиаме и тех вопросах, которые должна ему задать. Последних вопросах перед поездкой в Лос-Анджелес.