На следующее утро она начала писать об уличных нищих вСайгоне, а заодно занялась материалом о Хью, к тому же следовало описать ирождественские праздники. Она провозилась два дня и все еще сидела за машинкойк восьми часам вечера того дня, когда ожидала Билла. Он запаздывал, но Пакстонзнала, как трудно порой уехать с базы, а если Тони Кампобелло догадался, чтокапитан собирается на свидание с ней, он уж постарается его задержать. Этиотсрочки стали его излюбленной игрой, и Билл относился к сержантуснисходительно, только Пакстон огорчала его вечная враждебность.

В десять часов она вновь глянула на часы и немногообеспокоилась, но все еще думала, что, будучи дежурным офицером, Билл не так ужволен в своих отлучках, особенно в последние дни, ведь нужно еще столько всегосделать, а до отъезда остается пара недель и надо подготовить сменщика, толькочто явившегося из Штатов, а это, как Пакстон понимала, вовсе не легко.

В одиннадцать часов она еще раз посмотрела на часы ипринялась расхаживать по комнате. К полуночи она уже места себе не находила ирешила спуститься вниз, в вестибюль. Потом Пакстон предупредила оператора, гдеее следует искать в случае, если позвонит Билл. Она подумала, он мог встретитькакого-нибудь знакомого и она отыщет его в баре — так уже случалось пару раз.Однако в тот вечер Пакстон не обнаружила никого из знакомых, даже Нигеля. Онапомнила, что Ральф уехал вместе с Аном и Франс к ее родственникам в Хаубон доконца праздников.

Пакстон долгое время бесцельно бродила по вестибюлю, но Биллвсе не появлялся. Больше она ничего не могла сделать.

Слишком поздно уже звонить на базу. Она вернулась в комнатуи просидела всю ночь, гадая, какая причина помешала ему приехать, но ничего несмогла придумать.

В четыре утра девушка наконец забылась сном, а на рассвете проснулась.Билл по-прежнему не появлялся. Она почему-то надеялась, что он приехал ночью,пока она спала, и тихонько улегся в постель рядом с ней, ведь она дала Биллуключ, и такое тоже случалось не раз, когда Билл заезжал внезапно и хотелпорадовать ее.

В ту ночь он не сделал ей подобного сюрприза. Когда Пакстонпроснулась, постель рядом с ней была пуста. В половине восьмого она явилась вофис АП, проверила телетайпную ленту, не произошло ли чего за ночь, однако всебыло спокойно, если не считать взрыва пластиковой бомбы в каком-то баре иуличных боев в Холоне.

Пакстон знала, что накануне поздно ночью Ральф вернулся вСайгон, поэтому часом позже она позвонила ему из офиса АП.

— Я знаю, ты решишь, что это безумие. — Онастеснялась своего звонка, но больше ей не к кому было обратиться. —Понимаешь, Билл не приехал этой ночью. Я думаю, ничего страшного не произошло,но я просто хотела…

— Господи, Пакс, — проворчал он, со стономприподнимаясь в постели, — ты что, хочешь, чтобы я позвонил на базу?

"'" — Ну да.

— Так что ты сама не позвонила? У тебя же естьжурналистское удостоверение.

— Глупости. Все знают, что у меня роман сБиллом. — Несмотря на все их предосторожности, эта тайна давно сталаизвестна всем обитателям Сайгона.

— И что же?

— Ну и получится, что я разыскиваю его как назойливаялюбовница, а мне только и надо убедиться, что с ним все в порядке, а уж когдаон заедет — это не так и важно. — Ей и в голову не приходило, что Билл могпровести ночь с другой женщиной. Их связывали столь чистые отношения и они таквлюбились друг в друга, что даже посторонней тени не мелькало между ними.

— Ладно, ладно, я позвоню. Что ты хочешь выяснить?

— Цела ли база Кучи, не нападали ли на нее ночью, живли Билл.

— Послушай, малышка. — Ральф сел в кровати,улыбнувшись своей Франс. Он радовался и тревожился за нее: как раз наканунеФранс предупредила его, что забеременела и решила сохранить ребенка. —Если бы с базой Кучи что-нибудь случилось, все бы давно знали об этом. Здесьновости распространяются куда быстрее, чем в Нью-Иорке.

— Оставь свои шуточки, Джонсон, просто возьми ипозвони.

— Хорошо, хорошо, уже звоню. — Он потянулся ипоцеловал Франс, тихо лежавшую подле него.

— С ней все в порядке? — спросила Франс. Она тожеуспела привязаться к Пакстон и чувствовала какое-то родство с ней, хотя девушкипочти не знали друг друга.

— Все в порядке. Просто ей уже немного осталось и онадергается. Так бывает со всяким, кому приходит пора возвращаться домой. Они именя с ума сведут.

— А ты? — Она печально поглядела на Ральфа. —Когда ты поедешь домой, любовь моя?

— Никогда, если ты не согласишься уехать вместе сомной.

Но Франс утверждала, что никогда не согласится, и стояла насвоем. Она была самолюбива, а в Штатах ее бы считали за проститутку. Лучше онаостанется в Сайгоне и будет вечно любить Ральфа.

Присев на краешек кровати, Ральф набрал номер базы Кучи. Унего было там несколько знакомых, но самые приятельские отношения установилисьс Биллом, поэтому он сразу попросил соединить с ним.

Он наткнулся на какого-то неизвестного ему юнца, которыйзамялся, услышав имя Билла, а потом позвал к телефону кого-то другого, потомеще, и Ральф никак не мог ничего выяснить. Тут он подумал, может быть, инстинктне обманул Пакс и в самом деле что-то произошло. Решившись, он вызвал сержантаКампобелло. Последовала долгая пауза, его попросили не вешать трубку, и Ральфждал, сидя у телефона. Прошло не менее десяти минут, прежде чем Тони ответилему. Однако у Ральфа хватило проницательности, чтобы дождаться, он ужеуверился, что Пакстон права: случилось плохое.

— Тони? — окликнул его Ральф, словно старогодруга, хотя на самом деле Тони невзлюбил журналиста за то, что он познакомилБилла с Пакстон, а такой малый, как Кампобелло, мог затаить ненависть на долгиегоды. — Это Ральф Джонсон из АП, Сайгон.

— Я прекрасно знаю, кто вы такой. — Тони говорилхрипло, злобно, его нисколько не интересовал собеседник. — Что вам надо?

— Я… мы… тут… неофициально, разумеется… хотели узнать,что произошло вчера… то есть я имею в виду… — Черт, если б кто другой подошел ктелефону, Ральф мог бы спросить прямо, как поживает Билл, но нельзя жедопустить, чтобы Кампобелло просек: он звонит по поручению Пакстон. Ральфчувствовал себя мальчишкой, втянутым в дурацкую игру. — В общем, так, донас дошли слухи, что у вас тут какие-то неприятности.

Все в порядке или как?

Повисло затяжное молчание.

— Думаю, на ваш взгляд, все в порядке. Только однанеприятность за все выходные. Одна-единственная, неплохо, верно? — А голоспо-прежнему звучал и печально и злобно.

— Замечательно. — Ральф гадал, как продолжитьрасспросы, но тут Тони прорвало:

— Одна-единственная неприятность. Дело в том, —тут он зарычал, — наш командир — вы ведь его помните? Высокий такой,здоровый мужик. Неплохо смотрелся, верно? Билли Квинн… — Господи, подумалРальф, и кровь застыла в его жилах. Что же он скажет Пакс?