На выходные они поехали в Вунгтау, целых три дня провели впрелестном городке на побережье, все еще сохранившем облик курорта сомножеством пляжей. Пакстон казалось, что большего счастья она в жизни не испытывала.Порой они толковали о будущем, но старались обращаться к этой теме как можнореже.

Сейчас стоило говорить только о тех часах, которые онипроводили вместе. Когда он вернется в Штаты, тогда и решит, как поступить сДебби. Они уезжали в Штаты примерно в одно и то же время. Пакстон обещалавернуться к Рождеству, а Билл заканчивал срок на месяц позже. В конце января онпопадет в Сан-Франциско, и, как они оба с Пакстон решили, он уже достаточноотслужил во Вьетнаме. Четыре срока — это уж чересчур. Ему следовало остаться народине и подыскать себе занятие.

— Как ты думаешь, ты сможешь стать женой кадровоговоенного? — спросил он ее в постели однажды ночью в Вунгтау. Его и вправдутревожил этот вопрос.

— Думаю, да. — Пакстон усмехнулась. — Будуписать репортажи для «Звезд и полос».

— Для них ты чересчур хороша. — Хотя военнаягазета изобиловала информацией и все здесь читали ее.

— Глупости. — Она повернулась в постели, и Биллпоцеловал ее.

Они наслаждались жизнью в Вунгтау, потом вернулись в Сайгон,наступил октябрь, и вскоре Билл поехал на неделю в Сайгон на свидание с Дебби.Они долго и подробно обсуждали предстоявшую встречу, и Билл хотел отменить ее,но Пакстон решила, что он обязан поехать, пусть это ей и тяжело. Она считала,что у него есть долг перед Дебби и сейчас не время выяснять отношения. Однакопосле свидания с женой настроение у Билла надолго испортилось. Дебби приняласьдавить на него и по поводу супружеских отношений, и по поводу его участия ввойне. Она недавно втянулась в работу антивоенной оппозиции и мужа называлаубийцей. Кроме того, она хотела новую машину, а армия надоела ей до смерти.

К этому времени Никсон стал президентом, из дома приходилидобрые вести. Мать Пакстон, похоже, чувствовала себя превосходно и мечталаувидеться с дочкой на Рождество, Габби тоже написала письмо, сообщая, что ждеточередного ребенка Жизнь продолжалась, но Пакстон уже не могла себепредставить, каково ей будет рядом с ними. После пяти месяцев во Вьетнаме ейказалось, что она попала на другую планету.

Однажды вечером, когда они вместе с Биллом отправилисьпоужинать, она так и сказала ему:

— Знаешь, я чувствую себя виноватой, но мне неохотавозвращаться домой на Рождество. — Она хотела остаться во Вьетнаме рядом сним. Это казалось гораздо важнее, чем поехать домой в Саванну к родным. Она итак ненавидела семейные сборища, а нынче выйдет еще хуже. За этот год она сталаслишком взрослой, все так изменилось. Рождество в лоне семьи и без Квинна — этопросто кошмар. Снова оказаться в Штатах означало к тому же вновь погрузиться вгорестные воспоминания о Питере. Хотя теперь она совсем редко думала о нем,Пакстон понимала, что в каком-то уголке души никогда не перестанет любитьпогибшего. Все очень изменилось, но даже Билл понимал это чувство.

— Так почему тебе не остаться на Рождество? — Биллсознавал, что надо бы уговорить Пакстон поехать домой, но — пусть он выглядитэгоистом — ему так не хотелось, чтобы она уезжала. Последняя возможностьпровести несколько дней вместе, прежде чем сам он отправится домой и попробуетрешить, как ему обойтись с Дебби.

— Ты в самом деле этого хочешь? — Пакстон дразнящеулыбнулась ему.

— Еще как.

— Тогда решено. — Она потянулась к Биллу ипоцеловала его. Они вместе отправились в гостиницу и весь остаток вечеразанимались любовью. Утром она отослала телекс в «Морнинг сан»

«Не могу вернуться в декабре, как планировалось. Готовлюбольшой материал. Буду к 15 января Пожалуйста, сообщите родным в Саванне.Пакстон Эндрюз».

Пакстон понимала, что произведет там переполох, но нетерзалась угрызениями совести. Ей хотелось остаться с Биллом на их первое и,кто знает, возможно, последнее Рождество. Если он решит положить конец ихроману, этого праздника у нее уже никто не отнимет. Пакстон стараласьотноситься ко всему философски. Приходится, когда живешь под постояннойугрозой.

Накануне Рождества они вместе сходили в церковь, а наутропроснулись в объятиях друг друга. Билл купил ей свитер в офицерском магазине, аиз Гонконга, когда был там в октябре вместе с Дебби, прихватил изящный золотойбраслет. В браслете сверкал бриллиант, Билл сам надел его на руку Пакс ипоцеловал ее, а девушка вручила ему красивые часы, тоже из офицерскогомагазина, несколько книг, которые выписала из Штатов, зная его вкусы, изабавные штанишки, которые обнаружила на черном рынке. Все это были пустячки,просто в тех обстоятельствах не нашлось ничего лучшего, однако браслет, которыйБилл подарил ей, оказался и в самом деле дорогим и красивым, а внутри тонкойгравировкой были обозначены их инициалы и дата — Рождество, 1968.

— Первое из многих, — намекнул Билл, целуя ее.

Днем они отправились на рождественский спектакль,понравившийся всей публике. В тот день в Дананг приехал Боб Хоуп, емуаплодировало десять тысяч солдат, не говоря уж о женщинах. Гвоздем программыстало шоу Анн-Маргет, хотя Пакстон и считала, что показывать солдатамсексуальную символику означает только дразнить их, но люди все равнорадовались. В конце спектакля генерал Абраме приколол к рубашке Хоупа медаль«За выдающиеся заслуги», и все стоя аплодировали ему.

На спектакле Пакстон и Билл столкнулись с Тони Кампобелло,видели они и Ральфа — он готовил репортаж для «Ассошиэйтед Пресс». Тот привел ссобой Франс и ее сына, Ана, который выглядел очень мило и казался точной копиейсвоей матери. Билл и Пакстон немного поболтали с Ральфом и Франс, а потомдвинулись дальше и больше уже не встречались с ними.

Толпа все росла, и они уже не натыкались на Тони или еще накого-нибудь из парней Билла. Тони держался подчеркнуто холодно, когдаразговаривал со своим капитаном и с Пакстон. Он так и не избавился от недоброгочувства по отношению к девушке и не старался ей угодить. Все это уже не имелозначения.

Через месяц и она, и Билл вернутся домой. Они часто говорилио том, как это странно, что они окажутся в одном и том же городе, но не будутвместе.

— Это ненадолго, — постоянно уверял ее Билл, ноПакстон сомневалась, как все сложится, когда он вновь увидит своих детей ипо-настоящему почувствует себя дома. Она предчувствовала, что ему уже не таклегко будет покинуть их, как он утверждал теперь, в разгар романа.

Канун Нового года они мирно провели в офицерском клубе изавершили его выпивкой в баре наверху. Потом они занялись любовью в комнатеПакстон и встретили Новый год в порыве нежности и страсти. Наутро онипо-прежнему сжимали друг друга в объятиях, целуясь и шепча какие-то слова.Большую часть дня они проспали, а с наступлением сумерек Билл должен былвернуться в Кучи и приступить к выполнению своих обязанностей. Он обещал вновьприехать в Сайгон через два дня, а Пакстон опять засела за статью для «Морнингсан». Ее колонка «Вьетнамские репортажи» сделалась весьма популярной, собиралаобширную почту, некоторые письма ей даже пересылали в Сайгон. Она давалачитателям подлинную картину того, что происходило на другом конце света, еечестность и понимание событий явственно сквозили в статьях. Особенно радовалсяЭд Вильсон, теперь он всем хвастался, что это он послал Пакстон во Вьетнам. Емуказалось, что каким-то образом Пакстон своей работой мстит за Питера, что егосын погиб не напрасно. Пакстон отправилась в эту страну, чтобы рассказать оПитере и о сотнях тысячах таких же мальчиков, как он. А она плакала надписьмами, откликами на статьи. Порой она пыталась ответить, но у нее не хваталовремени.