Верить в себя - Даниэла Стил

Этот роман я посвящаю моей матери Норме, которая не прочлани одной моей книги, но — смею надеяться — все равно гордилась бы мною.

Моя книга — о сложных взаимоотношениях между матерями идочерьми, об упущенных возможностях, о добрых намерениях, которые ни к чему непривели, а также о любви, которая неизменно торжествует, какой бы скверной нибыла — или казалась — ситуация.

Сама я потеряла мать, когда мне было шесть лет. Нет, она, ксчастью, не умерла, но я лишилась всего, что было связано в моих тогдашнихпредставлениях с материнской любовью и заботой. Никто больше не расчесывал мневолосы по утрам, чтобы в школе я не выглядела неряхой, и это было оченьгрустно. Только с годами мы обе начала понимать друг друга, хотя были совсемразными — как и наши взгляды на жизнь. Впоследствии именно это и стало причиноймножества разочарований, но мы не оставляли попыток узнать друг друга лучше.

Этот роман я посвящаю матери, которую мне всегда хотелосьиметь, — матери, которая когда-то пекла мне блинчики и готовила фрикаделькипо-шведски. Той матери, какой сама Норма хотела быть даже после того, как ушла.Той матери, которую я любила, которой сострадала и которую простила, ибо вконечном итоге именно Норма научила меня, как стать такой матерью, какой я вконце концов стала. Так пусть теперь Всевышний улыбнется тебе, мама, иприблизит тебя к Своему престолу, и да обретешь ты радость и мир. Я люблю тебя,мама…

Д.С.

Все придет к тебе, если душа твоя будет чиста.

Дао дэ Цзин

Тихое и солнечное ноябрьское утро медленно вступало в своиправа. Кэрол Барбер оторвалась от экрана компьютера и, откинувшись на спинкукресла, устремила взгляд на деревья в саду своего дома в Бель-Эйр. В этомбольшом, отличавшемся несколько хаотичной планировкой особняке она жила ужепятнадцать лет. Стеклянная стена переоборудованной под кабинет оранжереивыходила на фонтан, окруженный кустами роз, которые Кэрол когда-то посадилаздесь. В неподвижной воде декоративного пруда отражалось чистое голубое небо.

В доме тоже царили мир и тишина, но на душе Кэрол былосовсем не безоблачно. За прошедшие полтора часа она не прикоснулась кклавиатуре, и это серьезно ее беспокоило. Наконец-то она решила взяться занаписание книги, но застряла серьезно и безнадежно, практически едва начавписать. Это был ее первый опыт подобного рода. И даже вся ее долгая и успешнаякарьера в кино, на что она очень надеялась, ничем не могла ей помочь — книга нешла.

Раньше Кэрол тоже пробовала писать, но свои короткие рассказыона никогда не публиковала. Тем не менее она считала, что написать книгу ейвполне по силам. Однажды она даже написала сценарий. Кэрол и ее покойный мужШон всегда хотели сделать фильм вместе, но, к сожалению, дальше разговоров ипланов дело не пошло. Оба они были слишком заняты своей основной работой и неимели ни одной свободной минуты для других проектов.

Шон был известным продюсером и режиссером-постановщиком, аКэрол — актрисой. И не просто актрисой, а кинозвездой первой величины. Славапришла к ней рано — после первого же фильма, в котором она снялась ввосемнадцать лет. Два месяца назад ей исполнилось пятьдесят. Почти тридцать летона плодотворно и успешно работала в кинематографе и лишь в последние три снебольшим года почти не снималась. Это было ее собственное решение. И хотяКэрол по-прежнему оставалась ослепительно красивой, возраст все же сказывался —интересных ролей уже не было, а размениваться на ерунду она считала ниже своегодостоинства.

Сниматься она прекратила, когда тяжело заболел Шон. Послеего смерти Кэрол два года путешествовала, подолгу живя то в Лондоне, то вНью-Йорке у своих уже взрослых детей. Кроме того, Кэрол участвовала во многихобщественных движениях и проектах, касавшихся главным образом прав женщин идетей, что, в свою очередь, подразумевало частые поездки в Европу, Китай инекоторые страны Африки и Азии. Несправедливость, бедность, политическиепреследования всегда вызывали у Кэрол негодование и протест, и она не жалеласебя, бросаясь на защиту несчастных и обездоленных. Свои впечатления от поездокКэрол аккуратно заносила в свои записные книжки-дневники, надеясь, что онипомогут ей в работе над будущей книгой.

Кроме этих записей, Кэрол вела еще один, сугубо личный, непредназначенный для чужих глаз дневник, каждая строчка в котором дышала горечьюи страданием. Она начала записывать свои мысли и чувства за несколько месяцевдо смерти мужа и закончила сразу после его кончины. Ей казалось, что эти записивряд ли войдут в ее книгу, но Шон, с которым она часто говорила об этом даже вего последние дни, считал иначе. Ему очень нравилась сама идея книги, и он неуставал торопить Кэрол с осуществлением этого ее проекта. Увы, за книгу онавзялась только через два года после его смерти, но никакого особого прогрессане добилась, хотя работала над ней уже несколько месяцев.

В чем причина, Кэрол не понимала совершенно искренне. Ейвсегда казалось, что роман будь он художественным или отчасти документальнымпроизведением — поможет ей высказать свою точку зрения на вещи, которые быливажны лично для нее. Кроме того, Кэрол хотелось заглянуть в себя глубже, чемпозволяло ремесло актрисы. Ей было что сказать людям, и Кэрол часто мечтала,как поставит последнюю точку, как отнесет рукопись своему агенту, и тогдаслучится чудо — те, кто видел в ней лишь кинозвезду, прочтут ее роман и узнаютКэрол Барбер как человека. Но до окончания работы было по-прежнему далеко,что-то мешало ей, не позволяя оторваться от земли. Каждую строку Кэролприходилось буквально вымучивать, но результат ее по-прежнему не удовлетворял.Она была совсем неопытным писателем, и ей было невдомек, что это классическийавторский «затык»; вот почему, вместо того чтобы сделать перерыв и немногоотвлечься, Кэрол продолжала чуть ли не силой усаживать себя за компьютер.Сдаваться она не собиралась, ей очень хотелось написать эту книгу, прежде чемона вернется к работе в кино. Кэрол даже чувствовала себя обязанной сделатьэто, и не только ради Шона, который так в нее верил, но и ради себя самой.

Не далее как в августе Кэрол отказалась от весьмамногообещающей роли в фильме, который был обречен на успех. Его снималзнаменитый режиссер, сценарист был отмечен несколькими высокими наградами, да ипартнерами Кэрол должны были стать известные актеры, работать с которыми ейбыло бы интересно, но, когда она познакомилась со сценарием, он не затронул вее душе ни единой струнки. И тогда она отказалась от контракта — отказаласьсамым решительным образом. Кэрол уже давно пообещала себе, что не станетсниматься, если роль не заинтересует ее, к тому же она была одержима своейкнигой. Размышления над тем, что и как следует написать, могли помешатьответственной и вдумчивой работе над ролью, к тому же Кэрол считала, что нельзябраться за новое дело, не закончив старое. Сначала она должна закончить свой роман— роман-размышление, как Кэрол называла его про себя, который действительно могстать голосом ее души.