– Да вы спятили, – пробормотал он.

– Нет. Ты – лучший «Бегущий», который когда-либо у нас был.А лучший бегущий должен обладать отменной наблюдательностью.

Раскрой хоть немного свои глаза и ты увидишь, что «Бегущий»придуман не только для удовольствия масс и избавления от опасных людей, но иеще кое для чего. Система работает бесперебойно, Ричардс, она всегда охотитсяза новыми, свежими талантами. Так и должно быть.

Ричардс пытался говорить, но ничего не мог вымолвить. Страхвсе еще находился в нем, и он ширился, рос, укреплялся.

– Еще никогда Главный Охотник не имел семьи, – наконецсказал он. – Ты должен знать, почему. Возможности для шантажа…

– Бен, – сказал Киллиэн с безграничной мягкостью, – твоижена и дочь мертвы. Они мертвы уже более десяти дней.

Счет продолжается…

Дэн Киллиэн говорил, судя по всему, еще какое-то время, ноРичардс слышал его лишь отдаленно, его голос искажался странным эхом в егосознании. Он будто расходился в очень глубоком колодце и слышал чей-то далекийзов. Его разум стал окутываться полуночной тьмой, и тьма служила своего родафоном для демонстрации слайдов из семейного альбома. Старый «Кодак» Шейлы,покачивающийся в залах супермаркетов, и отрывной блокнот под ее рукой.Мини-юбки, только что вновь вошедшие в моду. Две застывшие фигуры, сидящие вконце причала (вход свободный) спинами к камере и смотрящие на воду.Соединенные руки. Тонированная сепией фотография жениха в плохо сидящем костюмеи невесты в надетом специально к этому случаю лучшем материнском платье,стоящих перед мировым судьей с большой бородавкой на носу. Они хихикали надэтой бородавкой всю свою первую брачную ночь. Черно-белое фото потного, по поясголого человека в просвинцованном фартуке, переключающего рычаги коробкипередач мощного двигателя в похожей на огромный склеп подземной камере,освещаемой дуговыми лампами. Цветная фотография в мягких тонах (мягких затем,чтобы скрыть потрепанное, неприглядное окружение), изображающая женщину сбольшим животом, стоящую у окна и выглядывающую из-за рваной занавески,ожидающую, когда ее мух пройдет, по улице, направляясь домой. Свет мягкойкошачьей лапой лежит на ее щеке. Последняя картина: другая допотопнаяфотокарточка худого парня, высоко над головой держащего свою крошку-малышку, свыражением странной смеси триумфа и любви, лицо его растянуто в широкойпобедной улыбке. Картины начали вспыхивать все быстрее; проносясь мимо, они неприносили при этом никаких чувств: ни печали, ни любви, ни горечи утраты –ничего, кроме холодного новокаинового оцепенения.

Киллиэн убеждал его, что Система не имела никакого отношенияк их смерти, это были несчастные случаи. Ричардсу казалось, что он верит ему –не только потому, что его рассказ слишком походил на вранье, чтобы на самомделе быть ложью, но потому, что Киллиэн знал, что если Ричардс согласитсявыполнять предложенную работу, первым местом, где он остановится будет Ко-ОпСити, где один только час на улицах без промедления откроет ему правду.

Убийцы. Их было трое. («Или это уловка?» – мучительноспрашивал себя Ричардс. Ее голос по телефону звучал несколько таинственно, какбудто она что-то скрывала). Они, вероятно, были застигнуты врасплох. Возможно,что они сделали какое-то угрожающее движение в сторону Кэти, а Шейла попыталасьзащитить дочь. Обе они умерли от колотых ран. Последнее вывело его изоцепенения.

– Я по горло сыт этой чепухой! – взревел он внезапно. Амелияотступила назад и закрыла лицо руками. – Что произошло? Скажи, что произошло?!

– Я не могу сказать больше ничего. Твоей жене нанесли болеешестидесяти ран.

– Кэти, – опустошенно сказал Ричардс, без всяких мыслей, иКиллиэн дрогнул.

– Бен, тебе нужно какое-то время, чтобы подумать обо всемэтом?

– Да, да…

– Мне очень, очень жаль, парень. Я клянусь своей матерью,что мы ничего общего с этим не имеем. Если бы этим занимались мы, то мы быизолировали их, от тебя, с правом посещения, если бы ты не возражал. Человек неможет добросовестно работать на тех, кто уничтожил его семью. Мы это знаем.

– Мне нужно время для размышления.

– Как Главный Охотник, – мягко сказал Киллиэн, – ты сможешьуложить этих ублюдков в глубокую яму. И многих, таких как они.

– Я хочу подумать. До свидания.

– Я…

Ричардс протянул руку и погрузил Фри-Ви в темноту. Он сиделв кресле, как каменный. Его руки расслабленно свисали между колен. Самолетпродолжал с гудением удаляться в темноту.

– Наконец, – подумал он. – Вот все и раскрылось. Все, доконца.

Счет продолжается…

Прошел час.

И Морж сказал

«Пришла пора Подумать о делах

Потолковать о сургуче

Капусте, королях

И почему, как суп в котле,

Кипит вода в морях».

Картины пролетали в его голове. Стейси, Брэдли. ЭлтонПарракис со своим детским лицом. Кошмар бега. Поджигание газет в подвале ИМКА,той самой последней спичкой. Катящиеся и визжащие колесами автомобили сбензиновыми моторами, стэн-ган, плюющийся огнем. Кислый голос Лоулина. Лицаэтих двух ребятишек, юных агентов гестапо.

Ну, а почему бы и нет?

Его теперь ничего не связывало, а потому не было и никакойморали. Да и какая мораль может быть у освободившегося и покорившегося судьбе?

Насколько мудрым был Киллиэн, если он видел это, чтобыпоказать Ричардсу спокойно и с мягкой жестокостью, насколько тот одинок. Брэдлии его отравляющие воздух выбросы казались далекими, несуществующими, неимеющими никакого значения. Противогазы. Да, в свое время идея носовых фильтровказалось страшно важной. Ничего подобного. Бедняки всегда будут с тобой. Верно.Даже чресла Ричардса произвели еще один объект для убивающей машины. В концеконцов бедняки адаптируются, мутируют. Их легкие выработают собственнуюфильтрующую систему через десять или пятьдесят тысяч лет, и тогда ониподнимутся, сорвут искусственные фильтры и будут смотреть, как их хозяевакорчась валяются на земле, захлебываясь в атмосфере, где кислород составляетлишь незначительную часть. Ну, а какое будущее ждет Бена Ричардса? Однако всеэто только лишь сопли.

Будет время беды. Они будут ждать его и готовиться к нему.Будет и ярость, и даже вспышки мятежей. Бесплодные попытки снова предатьгласности намеренное отравление воздуха? Возможно. Они позаботятся об этом.Позаботятся и о нем, – предчувствуя время, когда он позаботится о них.Инстинктивно он чувствовал, что может сделать это. Он подозревал, что у него,возможно, есть некоторый талант для этой работы. Они помогут ему, излечат его.Лекарства и врачи. Изменят его рассудок.