Нельзя, конечно, исключать, что очень многое из происшедшегос ней – инсценировка, спектакль, подстава. В тайной войне случаются и болеемасштабные инсценировки. И все-таки... До того она находилась в полномневедении о судьбе самолета. Зачем ей сообщили, что он, изволите видеть,аккуратно приземлился, и члены экипажа убили четвертого на борту, а потом ихсамих пристрелили те, кто ожидал под деревьями? Зачем ей доложили, что изсамолета вынесли некий футляр? Что именно должна прикрывать инсценировка?Толковый спектакль должен уводить в сторону от истины... Но никакой истины онапока что не раскопала.

Словом, полная неизвестность...

В машине сидел человек в штатском, определенно похожий напереодетого солдата – молодой, могучие плечи, характерная стрижка. Капитан,откатив боковую дверь, сказал непринужденно:

– Простите, мне нужно переодеться...

Марина, как воспитанная девушка, отвернулась, потом, недолгодумая, медленно обошла машину и встала так, чтобы никто не смог отоварить еесзади чем-нибудь тяжелым по затылку.

Подошел капитан, уже в штатском. Непринужденно сказал:

– Поехали, госпожа Романова, вам наверняка уже надоели этидикие места.

Марина забралась в салон микроавтобуса, уселась рядом скапитаном, чувствуя щиколоткой нож в сапожке. Водитель без команды, не задав ниединого вопроса, тронул машину.

Она недолго петляла по бездорожью среди густого леса, потомвыехала на асфальтированную дорогу, помчалась гораздо быстрее, и Марина увиделавпереди дома и полицейский пост серого бетонного домика.

Это был небольшой, тихий, безнадежно захолустный городок.Большинство улиц – немощеные, мало машин и прохожих, попадались дома изпотемневшего кирпича, не менее чем столетней давности. Впрочем, пару раз онивстретили ярко размалеванные туристические микроавтобусы. Значит, кое-какаяниточка в большой мир отсюда все же тянулась, путеводители не врали...

Марина увидела вывеску почтамта и постаралась надежнозафиксировать в памяти это здание, этот район, весь путь… Если Рита не сбежалас ее вещичками, не предала...

Машина свернула на короткую улочку, где тишина царилапрямо-таки космическая, а в пыли у заборов бродили самые настоящие куры, белыеи пестрые. Остановилась у двухэтажного каменного домика, настоящего памятникаархитектуры.

– Прошу, – сказал капитан, откатывая дверь. –Прибыли.

Он, не оборачиваясь, двинулся впереди Марины в крохотныйбезлюдный дворик, в подъезд, поднялся на второй этаж по довольно чистойлестнице с затейливыми чугунными перилами, достал связку ключей и привычноотпер дверь.

Марина оказалась в небольшой, тщательно прибранной квартиркес высоченными потолками, обставленной мебелью, на первый взгляд, купленнойпредками нынешних хозяев лет пятьдесят назад. Капитан двигался уверенно, словнобывал тут много раз.

– Может быть, примете ванну? – радушно предложилон. – Ах, нет, простите, я совершенно забыл... Выпьете что-нибудь?Спиртное, сок?

– Нет, спасибо, – сказала Марина, усаживаясь в старое,но прочное кресло. – Совершенно не хочется.

Пить ей хотелось отчаянно, но следовало потерпеть. Очень опрометчивобыло что-нибудь принимать от капитана. Мало ли что могло оказаться подмешаннымв питье...

– Тем лучше, – сказал он, прохаживаясь покомнате. – Давайте перейдем сразу к делу...

Марина вопросительно глянула на него. Капитан подошел,наклонился к ней, положил руки на плечи, приблизил лицо. Сказал спокойно:

– Ну? Попробуем подружиться?

В глазах у него не усматривалось ни намека на эротическиеудовольствия. Глаза были холодные, испытующие, хищные.

– Очень мило, – с усталым вздохом сказала Марина, трагическиподняв взор к потолку. – Я-то думала, избавилась от насильников, а теперьсмотрю, опять начинается...

– Не прикидывайтесь, – с легкой улыбкой сказалкапитан. – Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду.

– Понимаю, – вздохнула Марина. – Ваше счастье. Уменя совершенно нет сил сопротивляться, царапаться, визжать... Делайте, чтохотите, черт с вами...

– Не дурите, – сказал он жестче. – Ваши прелестименя в данный момент не интересуют. Непременно воспользуюсь вашим любезнымпредложением, но в более подходящее время. А пока поговорим о разведке.

– А при чем тут я?

– Вы знаете, – задумчиво сказал капитан, – то, чтовас вез из аэропорта именно Петр, еще не является само по себе неопровержимойуликой, доказывающей вашу службу в разведке. Петр, конечно, шпион мелкогопошиба, но разведка для него на последнем месте. Большую часть времени онувлеченно крутит свой мелкий бизнес и компанию водит с соответствующими людьми.Так что вы и в самом деле могли оказаться деловой девочкой, занятой сугубоприбылями и убытками. 3десь не было никакого следа. Но так уж получилось, что яузнал, кто вы такая на самом деле. Обходными путями. Через тех, кто готовил вамздесь теплый прием, иными словами, хотел подсунуть дезу и выпихнуть восвояси,пока вы не успели что-то разнюхать. Вы, наверное, догадываетесь, что я имею ввиду господина Тараса Бородина? Ну, разумеется, узнал я о вас не от негосамого. Где там! Он парит высоко в облаках, как истый супермен, не обращаявнимания на мелюзгу вроде меня. Но он задействовал, пусть втемную, не так ужмало людей. И среди них нашлись и мои информаторы. Я узнал, кого они готовятсявстретить должным образом. И потом уже не слезал у вас с хвоста. Конечно, вычастенько уходили от моих людей, но это нисколько не мешало, наоборот,доказывало лишний раз, что мне не подсунули дезу. Что вы и в самом деле девочкаиз разведки.

– А здесь не может быть какой-нибудь трагическойошибки? – спросила Марина.

– Вот это я и имел в виду... – осклабился капитан.

– Что именно?

– У вас плохо получается играть простушку. Вы знаете, чтонадо играть, но не всегда знаете, как. Скажу вам по совести, вы мне нравитесь.С тех самых пор, когда мы с вами встретились там, в поместье этого болвана, неустаю любоваться. В вас нет ни капельки пресловутых женских слабостей. Вас всюночь трахали эти скоты, будущее туманно, помощи ждать неоткуда – но, едва мыпоявились, вы стали абсолютно спокойной, и это не заторможенность, ахладнокровие. Вы великолепно держались, пока мы работали в доме, вы и ухом неповели, когда я вышвырнул за борт этого мерзавца... Что подразумевает сильныйхарактер и, полагаю, ум...

– Я просто таю от ваших комплиментов, – сказала Марина.

– Вот это я и имел в виду, – усмехнулся он. –Хладнокровие, моментальная адаптация к любой ситуации... Отлично держитесь.Значит, сообразите, что настало время, когда нет смысла ломать комедию. Или вамнепременно нужно, чтобы я долго и скучно рассказывал обо всем, что вы делали встолице? Нудно описывал ваши поездки, встречи, визиты? Я могу, конечно, нозачем? Или вы все же предпочитаете соблюдать дурацкие формальности? И желаетеуслышать от меня, как вы шли по следам Тимофея Сабашникова, как сняли Женю, какотыскали заведение Гукасяна?