Профессионально действует, отметила Марина, не безудовольствия слушая отчаянные вопли. За кулисы уволокли, чтобы у муженькафантазия работала, дорисовывала в отчаянии черт те какие картины. Ни малейшегосочувствия она не испытывала, наоборот, ощущала нечто вроде злорадногоудовлетворения, вполне уместного в ее положении.

Атаман сидел совершенно белый, скрипя зубами. Внимательнонаблюдавший за ним капитан покривил губы в застывшей ухмылке. Обнаженные ногиисчезли за приоткрытой дверью, послышался грубый хохот, шумная возня,неизвестно, что там проделывали с Татьяной, но она завопила вовсе отчаянно,крики оборвались, перешли в тягучие стоны, и Марина мстительно ухмыльнулась, слушаяс удовольствием.

Капитан прикрыл дверь, за которой продолжался непонятныйшум, вернулся. Сказал задумчиво:

– Ну вот, кое-что начинает проясняться. Нормальный человек втакой ситуации быстренько развязал бы язык. Этого не наблюдается. Следуетвывод: либо ты, урод, чересчур бесчувственная скотина, либо, что вероятнее,полная откровенность тебе грозит настолько жуткими последствиями, что на ихфоне бедная женушка, которую дерет грубая солдатня, представляется сущейбезделкой... Верно, хороший мой? Ну ладно, попробуем выяснить, есть ли все жена этом свете что-нибудь похуже грозящих тебе за болтливость кар...

По его знаку доктор и последний оставшийся в комнате солдаткинулись к атаману, легонько двинули в живот, чтобы не брыкался, и стянулиштаны. Доктор извлек большие ножницы, определенно прихваченные где-то в здешнемхозяйстве – очень уж грубой работы, ничуть не похожие на спецназовскоеснаряжение – звонко клацнул ими, оглянулся на капитана.

Тот произнес внятно, раздельно:

– Технология следующая. Отстригаем одно яйцо, тут жеостанавливаем кровь. Это не смертельно. Повторяем вопрос. В случаезапирательства стрижем второе яйцо, перевязываем – и, если и это не убедит,начинаем вытворять совсем жуткие вещи... Валяй, ребята!

Их спины заслоняли от Марины происходящее, о чем она жалела,охваченная тем же мстительным удовлетворением. Но, судя по движениям, атамананадежно обездвижили и стали пристраивать лезвия ножниц для выполнения первогопункта обещания. Атаман заорал так, что заломило уши:

– Ладно, ладно! Уберите!

– Ну вот, – удовлетворенно сказал капитан. – Давнобы так. Без яиц на этом свете как-то уныло...

– Они меня убьют!

– Да ну, ерунда какая! – отмахнулся капитан. – Имеще до тебя добраться надо, а это требует времени и сил. Человек тыоборотистый, успеешь выгрести все тайники – у тебя наверняка есть тут тайники складами! – и смыться куда-нибудь, чтобы начать, как говорится, новуюжизнь... А может, в столицу тебя прихватить?

– Не надо. Там они меня как раз и достанут... Только дайтечестное слово...

– А ты, сукин кот, готов поверить моему честномуслову? – спросил капитан бархатным голосом.

– Я про вас слышал. Говорят, что вы – сволочьпервостатейная, но слово держите...

Капитан усмехнулся:

– Приятно узнать, что моя слава достигла и этого захолустья.Самое смешное, что все так и обстоит. Слово офицера: едва покажешь место,отпущу на все четыре стороны, не тронув и пальцем, целого и невредимого.Устраивает? Ну, давай быстрее, пока там твою женушку окончательно не затрахали.Место покажешь?

– Хорошо...

Капитан удовлетворенно улыбнулся и рявкнул:

– Орлы! Хватит охальничать! Собираемся, в темпе!

Возня в соседней комнате прекратилась с похвальнойбыстротой, свидетельствовавшей как о нешуточной дисциплине, так и непререкаемомавторитете капитана в своем подразделении. Видя, что наступил перерыв в работе,Марина подала голос:

– Что теперь?

Капитан подошел к ней, сказал мягко:

– Ну, вам-то нет смысла беспокоиться. Сейчас мы сделаемнебольшой крюк, навестим один уголок, а потом вернемся в столицу. Вы, конечно,летите с нами?

Марина улыбнулась почти спокойно.

– Нет, остаюсь тут, по лесам болтаться...

– Вы меня не на шутку восхищаете, госпожа Романова, –тихонько сказал капитан. – Великолепно владеете собой после столь тяжкихиспытаний – ни истерик, ни раздавленности...

– Наследственность, – сказала она с невиннымвидом. – Мои предки царского рода… А это крепкий народ, их так просто нерастопчешь. Можно мне поискать какую-нибудь одежду? В этой дерюге не хочетсявозвращаться в цивилизованные места.

– Разумеется. Вон там, как я понял, у хозяйки помещаетсягардероб. Только побыстрее, пожалуйста, у нас мало времени.

Марина направилась в соседнюю комнату. Там и в самом делевсю стену занимал огромный полированный шкаф. Она распахнула дверцу ипреспокойно принялась перебирать платья, косясь краешком глаза на голуюТатьяну, лежавшую в углу и надрывно всхлипывавшую. Судя по крови на полу, надней поработали на совесть.

К сожалению, не отыскалось ни единой пары брюк, а они былибы гораздо практичнее, если в ближайшее время дойдет до рукопашной. В концеконцов, Марина выбрала себе более-менее подходящее платье, гармонировавшее с еесапожками. Переоделась, подошла к лежащей, присела на корточки, похлопала ее пощеке и сочувственно сказала, пытаясь воспроизвести те интонации, с какимиТатьяна обращалась к ней ночью:

– Не переживай, подумаешь, порезвились мужики! Что с них,кобелей, взять...

И преспокойно вышла. В комнате из всех ранееприсутствовавших остался только один-единственный солдат, приставленный опекатьМарину.

Во дворе уже стояли спецназовцы, выстроившись цепочкой, всередине которой маячил атаман со связанными руками. Увидев Марину спровожатым, капитан молча сделал энергичное движение левой рукой.

Цепочка потянулась в дальний угол двора, где обнаружилсядеревянный люк вровень с уровнем земли, он был откинут, и виднелись неширокиеаккуратные ступени. Капитан первым спустился туда. Уже опуская ногу наступеньку, Марина оглянулась. Трое в камуфляже не последовали за остальными.Они стояли с нетерпеливым видом тесной кучкой возле крыльца. Понятливоухмыльнувшись, Марина стала спускаться. Ясно, что эти трое остались неспроста.Они, конечно, должны тут навести тот самый порядок, который собиралась устроитьМарина, чтобы не осталось ни единого свидетеля.

Внизу был устроенный хозяином поместья потайной ход. Пройдяметров тридцать по невысокому, сплошь отделанному деревянными плахами коридору– сопровождающий прилежно светил ей под ноги фонариком – Марина вслед за идущимвпереди поднялась по таким же ступенькам и оказалась в густом лесу. Замыкающийопустил люк, великолепно замаскированный под безобидный кусок земли, и потайнойход исчез, словно его не существовало. Вереница солдат бесшумно двинулась полесу, не дожидаясь тех трех. Видимо, им заранее предписали другой маршрут.