Он стоял посреди коридора, позади стражников. Те,развернувшись, точно ужаленные, подняли оружие. Сумрак шевельнул пальцем — исолдаты упали. Они остались живы и даже в сознании, только не могли нидвигаться, ни говорить.

— Сумрак, ты…

Заметив изорванную одежду чародея, ученый осекся. Пострадалдаже плащ — старый колдун все еще прикрывал голову остатками капюшона, но ужене мог спрятать пылающие гневом хрустальные глаза. Гнев переполнял его до краев— и даже, пожалуй, начинал перехлестывать через край.

— На сей раз они зашли слишком далеко, — пробормоталчародей, казалось, не вполне замечавший стоящего перед ним Уэллена. — Полагали,что я не смогу отказать. Выбрали того, за кем я пошел бы наверняка…

Уэллен вспомнил призраков, явившихся Сумраку в припадкебезумия. Шарисса и Дру Зери… Выходит, приходил один из них? Женщина?

— Конечно, до тех нор они не решались бросить ему вызов. Иникогда бы не поверили, что я посмею ослушаться…

Сумрак повернулся к старшему из стражников. Тот был неподвижени мог лишь со страхом глядеть на чародея.

— Ты… Скажи своему командиру… и своему сеньору… что в еговладения вторглись некроманты. Живей!

Внезапно освобожденный от магических оков, стражник помчалсяпрочь. Уэллен прижался к стене, уступая дорогу, — тот, видно, для пущейскорости, находился под действием чар.

А Сумрак тем временем вспомнил о другом стражнике.

— Рискованно… Тебе придется пойти с ним.

И незадачливый шутник умчался следом за напарником.

— Больше они не получат ни одной жизни, — холодно сказалколдун. Затем он обратился к Уэллену: — Я шел спасать тебя, но, как вижу, тынаправлялся выручать нас.

— Я…

Язык отказывался повиноваться: сказанное волшебникомнапомнило Бедламу о капитане Яльзо.

Чародей, казалось, немного пришел в себя, но леденящий гневего только усилился от этого.

— Да, мои кузены, несомненно, послали за тобой того, комутрудно противиться. Однако ты, подобно мне, обнаружил, что все-таки можешь. —Помолчав, он добавил, словно отвечая на невысказанный вопрос ученого: — То, чтоявилось ко мне, имело обличье моего любимого неоплаканного отца. Но я раскусилих. Это не был его дух. Что и оказалось их роковой ошибкой. Они способнывоссоздать облик, но не душу Патриарха Тезерени. Тут я не мог ошибиться. — Кудивлению Уэллена, Сумрака била дрожь, — Уж и не знаю, что бы я делал, окажисьэто вправду он…

— Сумрак…

— Они заплатят за это…

— Сумрак!

Бедлам встал прямо перед своим товарищем и вынудил чародеявзглянуть на себя. Выражение лица Сумрака почти заставило ученого пожалеть освоей настойчивости, но было поздно. К тому же…

— Сумрак, мы нужны Забене! Это через нее они сумелипроникнуть сквозь защитные чары Короля-Дракона! Она — их ключ!

Мрачная улыбка до предела растянула высохшую кожу на скулахчародея.

— Наш — тоже. Идем.

Оба тут же оказались в комнате чародейки. На этот раз Уэллени не почувствовал телепортации — настолько силен был его страх за Забену.

Она лежала на кровати и казалась почти безмятежной.

— Забена?

Уэллен двинулся было к ней, но чародей схватил его за плечо.

— Вряд ли они оставили ее просто так. Здесь наверняка ещекакая-нибудь ловушка.

— Ты уверен?

— Мы ведь родня. Мы были враадами. Более того, все мы — Тезерени.

Эти названия ничего не говорили ученому, но раз уж Сумрактак хорошо понимал некромантов, следовало склониться перед его суждением.

— Что это может быть?

Столкнувшись с вопросом, искушенный чародей снова обрел подногами твердую почву реального мира. Он осторожно шагнул вперед, к недвижнойфигуре на кровати.

— Ее что-то окутывает. Прикосновение — смертельно. Слишкомуж очевидно…

Голова Уэллена, воем вывшая с самого момента пробуждения,буквально зашлась предупреждающим об опасности криком. Угроза была гораздоближе чар, окутывавших Забену. Словно что-то страшное и вполне материальноепряталось… над головой?

С потолка пещеры недвижно — пока Уэллен не поднял взгляда —свисали некри.

— Сумрак! — только и успел крикнуть ученый, прежде чемкрылатые чудовища рухнули на них.

Четверо бросились на Сумрака, двое — на Уэллена. Ученыйсхватил тлеющий факел, при нынешних обстоятельствах выглядевший более чем жалко,и взмахнул им, точно мечом, надеясь, что пламя разгорится и отпугнет парочку,решившую заполучить его на ужин.

Факел ослепительно вспыхнул, выбросив вверх струю пламени, иедва не опалил пальцы ученого. Первое чудище, захваченное врасплох, тут же превратилосьв живой огненный ком и с коротким визгом рухнуло на пол. Уэллен отпрыгнулназад, не выпуская из виду второго некри, который сразу стал осторожным.

Комнату сотряс взрыв, такой сильный, что Уэллен едва непотерял равновесия. Ученого обдало дождем из клочьев белой плоти и тошнотворнойжидкости. Не хотелось даже думать, откуда она взялась. Некри тоже попал подэтот ужасный душ, но то, что вызвало в человеке отвращение, только усилилоярость чудовища. Некри зашипел.

Защищавшее Уэллена пламя, моргнув, погасло.

Некри ринулся вниз, выставив перед собою когти и широкоразинув клыкастую пасть.

Упав на пол, Уэллен откатился в сторону. Когти чиркнули побоку, заставив вскрикнуть от боли. К счастью для ученого, крылатая тварьпереоценила либо величину комнаты, либо собственную способность маневрировать вограниченном пространстве. Разворачиваясь, чтобы покончить со своей жертвой,некри с размаха задел рукой-крылом о каменную стену. Неожиданная потеря крылапривела к тому, что чудовище закружилось волчком и врезалось в стену всемтелом.

Задыхаясь и моргая от боли в располосованном боку, Уэлленвскочил и напал на некри с фланга. Он подхватил угасший факел и ударил изо всехсил. Череп твари наверняка был именно таким твердым, каким выглядел, и потомуученый выбрал более уязвимый загривок.