Злосчастный ученый хотел было разжать тиски мертвой кисти,но рука капитана на ощупь оказалась такой же холодной, как и плоть лошадей,вызванных для него Забеной. Отдернув руку, Уэллен задрожал. Яльзо помрачнел.

— Ты что — думаешь, мне это все по нраву? Мне посулили новуюжизнь, господин магистр, если только я приведу тебя, чтобы ты ответил на парувопросов! Потом я доставлю тебя обратно и получу назад то, что забрала у меняэта треклятая летучая змеюка! Неужели ж я слишком много от тебя хочу, прося о помощи?Ты ведь остался в живых! Ты то спасся!

С этими словами крепко сбитый мертвец потащил его к выходу.Уэллен заставил себя снова попробовать вырваться.

— Яльзо! Послушай! Я скорблю о погибших, я очень хотел бывернуть тебя, но обещаниям Повелителей Мертвых нельзя верить! Они воскресилитебя только потому, что знали: я чувствую вину за случившееся! — Это былоправдой: он до сих пор не мог простить себе, что вообще снарядил этуэкспедицию. — Потому что понимают — я не смогу сопротивляться тебе!

Пока Бедлам говорил, на руках и лице моряка появились тонкиетрещины. Уэллену они напомнили те, что образуются на плохо вылепленном горшкево время обжига. Будь Яльзо живым, из трещин потекла бы кровь, а не страннаятемная густая жидкость. От этого зрелища ученого замутило. Он понял, что трупдействительно сочится кровью — только давным-давно свернувшейся.

Мертвый капитан не замечал, что с ним происходит.

— Не могу я упустить этот шанс, господин магистр! Неостанусь я мертвяком, если только у меня есть выбор! Идем! Все будет в порядке!Они обещали, что отдадут тебя твоей милке! Я бы не сказал, что это хуже смерти!Ну как?

— А где сейчас Забена?

Правда ли то, что она предала его? Она действительно моглабы послужить ключом к хорошо защищенным владениям Зеленого Дракона, логика вэтом была. Значит, Забене, как и этому несчастному, предложили самое желанное…Жизнь без волшебной силы была для нее так же ужасна, как для капитана Яльзо —смерть.

— Да с ней все прекрасно, — отвечал мертвец голосом, которыйдолжен был быть успокаивающим.

Трещины ширились и множились, и теперь капитан был сплошьпокрыт сочащимися ранами, но по-прежнему ничего не замечал. Лицо его сделалосьслегка недовольным.

— Идем же, господин магистр. Пусть то, что нужно сделать,будет сделано.

— Я не могу, капитан!

С этими словами Бедлам ударил коленом в живот своегомертвого спутника.

Моряк покачал головой. Удар не заставил его даже замедлитьшаг.

— Не стоило тебе бить меня, господин магистр. Боюсь, теперьпридется-таки тащить тебя силком.

Глаза Яльзо закатились, сделавшись просто мертвенно-бледнымибельмами. От тела его сильнее запахло смертью.

— Тебе нужно быть несговорчивей. Извини, парень, но делоидет о моей жизни!

Это — не капитан! — сказал себе Уэллен. — Ялъзо в жизниникогда таким не был, и в смерти перемениться не мог! Это только его тело, иманипулируют им бездушные некроманты, которых Сумрак назвал своей родней…

Ученый поборол вскипевший в нем гнев. То, что сделалиПовелители Мертвых с капитаном Яльзо, не заслуживает прощения.

— Что ж, капитан, если только я в силах выполнить твоежелание, я готов!

На краткий миг мертвец снова стал похож на прежнегокапитана. Ужасное лицо Яльзо отразило безысходную печаль.

— Я так и знал, что ты согласишься. Я… Ну, вправду ничего немогу с собой поделать! Они же мне обещали…

— Они и Забене многое обещали, но я уже убедился, что онилюбят брать назад свои обещания. Вспомни, как с ней обошлись!

Ход был рискованный, но Уэллен сделал ставку на то, чтоЗабена вовсе не хотела возвращаться к Повелителям Мертвых, как утверждалмертвец. Быть может, она колебалась, быть может, почти поддалась искушению, ноесли она приняла их предложение, почему сюда прислали Яльзо? Отчего она непришла сама? Забена — не из тех, кто оставляет начатое другому. Она явилась быза ним, Уэлленом, лично — хотя бы для того, чтобы загладить свою вину.

— Я…

Яльзо замер. С одной стороны, обещания выглядели уж оченьзаманчиво. С другой же — часть его сознания подсказывала, что Уэллен можетоказаться прав.

А Бедлам тем часом несколько воспрял духом, хотя за себя емурадоваться было рано. Колебания Яльзо означали, что он был прав насчетволшебницы с иссиня-черными волосами. Забена не предавала его.

— Я должен…

Хотя былая преданность капитана и сковывала его сейчас,власть некромантов неизбежно должна была взять верх. Уэллен не мог надеяться,что тело мертвого моряка окончательно развалится, если еще потянуть время.Повелители Мертвых наверняка предусмотрели такую возможность.

Ну же, скрытая волшебная сила! Если ты ждешь подходящегомомента, чтоб проявиться, то он настал!

Всем существом своим Уэллен пожелал, чтобы какое-нибудьзаклинание помогло ему освободиться от хватки полуразложившегося трупа, ноничего не произошло. Его сознание все еще без всякого толку вопило обугрожавшей ему опасности, но никакого другого волшебства, способного помочьизбежать этой самой опасности, не предвиделось.

Удивляло то, что никто не спешил на помощь. Они спорилидостаточно долго и громко, чтобы сюда ворвалась парочка стражников… если толькосилы, стоявшие за Яльзо, не позаботились загодя и об этом.

Взглянув в сторону двери, Уэллен внезапно понял, что у негоесть шанс на спасение. Единственный и смертельно опасный: в случае неудачи онокончательно восстановит бывшего товарища против себя.

— Я понимаю, капитан, это тяжело, — сказал он самымсочувственным тоном, на какой был способен. — Но у тебя еще есть время всеобдумать и все учесть. Я ведь могу и ошибаться! Идем, куда там ты хотел меняотвести, а? Пока дойдем, успеешь.

Глаза Яльзо, снова закатившиеся под лоб, обратились к нему.

— Чего ты хочешь добиться, господин магистр?

— Помочь тебе хочу!

— Помочь… ну ладно.

Уэллен сосредоточился. Теперь важнее всего — не думать обэтом ходячем трупе как о старом друге, о капитане Яльзо, иначе весь его замыселможет пойти прахом.

Капитан повел его к выходу. Уэллен, не отрываясь, смотрел нафакелы, горящие по обе стороны от двери.