Достаточно остыв, он обеими руками упёрся в стену, что держала зеркало, и глубоко дыша, не сводил глаз с собственного отражения. Эти липшие ко лбу огненные волосы, отдававшие красным радужки глаз и красные как печной уголь сосуды вокруг них, фиолетовые синяки и тонкий нос, выше пересохших губ. Когда-то всё это могло только поддерживать и помогать, когда-то Кир был годен лишь на наставления и дружбу, но теперь… его зубы за губами только скалились, подтянутую кожу пробирали злые мурашки, а кулаки несли боль.

– Так больше нельзя…– самому себе, покачал он головой. – Нельзя оставаться в Евразии; я не обрету покой, пока не верну её! – ударил он кулаком стену. Решительными стуками твёрдой подошвы, сильнейший среди тёплых – начал нелёгкий путь к своему успокоению…

14 эпизод. Новые жизни

Любовь – понятие живущие только в тех телах, откуда можно выжать кровь и чья жизнь пульсирует сквозь сердце. Для нэогара, забота о чужой жизни так же абсурдна, как дорогой подарок совершенно незнакомому человеку. И не редко знающие люди завидуют крайнему хладнокровию живой стали, но что уж поделать… плата за счастье – любовь. Что печалит более всего, так это отсутствие сил на избавление от привязанности, и столь частые исчезновения тех, к кому привязан…

Солнце едва встало в зенит, как внедорожник Лиры напрочь заглох, где-то на пустынных просторах; увы, даже не в центре перешейка меж континентами. Постучав по панели управления, понажимав на педаль и поворчав себе под нос, девушка вылезла из уютного прохладного салона, со злости хлопнув дверью.

– Ну конечно, давай, брось меня прямо здесь! – в такт удара ногой о колесо, возмутилась она. Злиться и биться в разогретое солнцем железо было также несуразно, как будить покойника, но не сразу Лира дошла до этого. Когда силы на агрессию иссякли, она свалилась на песок, спиной оперевшись о горячую обшивку, и устало запустила пальцы в засаленные рыжие волосы. – Не зря ведь я бесплодна, – выдохнула она, не забывая об этом ни на секунду, но напоминая всегда, когда нужны силы. – Моей выносливости хватит и на пеший путь, – заставила капитан себя встать.

Она последний раз залезла в салон внедорожника, дабы зверски содрать с сидений сероватую обивку. Накинув рваные лохмотья на крышу транспорта, новой задачей стало отделение неисправного нэогарского костюма от уставшей кожи, с чем девица вновь справилась, пусть и убила больше времени. Следующим шагом стало наматывание на голову, а также грудь и пояс не особо ровных кусков обивки; сменив образ нэогара на оборванца – капитан обзавелась шансом отлично загореть. Встав в позу бегуна, Лира пустилась наперегонки с самим временем, игравшим против неё. Она объявила забег лично солнцу, ускользая от его жарких лучей. Как же это несправедливо, что настолько оно пекло именно здесь. Толи дело в Империи, в её столице…

Неважно, в полдень, или парой часов его позже – там с коротким рукавом было даже прохладно, не говоря уж о докучной жаре. Зато сейчас, внутри стен, что окружали имперский дворец, не было той тишины, что обволакивала в перешейке; не только роптание рабочих и их инструментов гудело как осиный рой, но и приземление первого крылоносца, крепко обнимавшего саркофаг королевы Маггара, внесло звучный гром. Манимый то ли звуком, то ли знаниями, за ценным грузом выступил отряд нэогаров, что в прочие дни являлись охраной. Четверо носильщиков, с каждого угла подцепив холодными руками гроб – оторвали королеву от земли, когда авианосец уже скрылся из виду. Вразброс перебирая ногами, они понесли саркофаг в недавно установленные распахнутые ворота. Едва те нэогары, что были спереди, переступили пород дворца, как по всё ещё временной лестнице слетел император, чуть не упав на плиточный пол. Даже не задействовав руки, он сумел прочно упереться ногами и, встав во весь рост – с блестевшими от радости глазами молвил:

– Они здесь! – самым кровожадным из своих обличий.

Прошедшее время воевода явно не использовал для отдыха; как его не оправдывай, а сон стал бы полезен. Но у него была более важная миссия; он словно младенец за материнской грудью следовал подле каменного изваяния Магны, что двигалось без усилий для него, но с душащей тяжестью для грузчиков. Порой жестикуляция тирана выдавала желание дотронуться до гроба, но, даже положить на него руку, он не решался.

Проскользнув в приоткрытые двери научного центра, носильщики, последними силами дотащили груз до рабочего места Чана, и едва не уронив саркофаг на пол, подпустили к нему императора.

– А вы позаботились об их доставке даже скорее, чем я планировал, – изъявил профессор, упиревшись рукой в «руку» королевы Магны. Он лишь слегка её толкнул, но искусная крышка всё равно съехала со своего места, спав сбоку от Чана. Даже не грохот падения, а именно то, что оказалось под крышкой – заставило учёного замереть на месте; изумление, исписавшее его чёрно-белое лицо, человеку повторить бы не удалось.

Нэогары, стоявшие позади знати, тоже не мало удивились; их ожидания однозначно не оправдались. Оно и понятно, ведь саркофаг был набит камнями. Снизу доверху в нём лежала мелкая галька, заполняя почти всё пустое пространство. И только император, косо ухмыльнувшись, произнёс:

– Ни к чему было спешить с его открытием, – нагибаясь, и с трудом поднимая упавшую крышку. – Это гробы самих королей трёх великих стран. С ними не обошлось без фокусов, – натащив на раму каменный портрет Магны, и ровно его установив, мальчишка приказал:– Переверните саркофаг, – хлопнув по гробу, император отступил. С такими же усилиями, нэогары-грузчики перевернули каменный шедевр сначала на бок, а потом и на крышку, после чего Вэнтэр упёрся пятой в край поддона и, надавив на него – сместил нижний слой по рельсам. Он словно шуфлятка съехал с места; упав на пол с той стороны – обнажил тело великой королевы.

Изнутри, вся низкая камера была оббита мягкой красной кожей. Лицом вверх, на ней лежала первая нэогар- Женщина. Состояние Магны оказалось на диву хорошим: она не проржавела, не потрескалась, осталась чистой, и на вид целой. Багровый металл был материалом всего её тела; над ней поработал однозначно искусный ювелир, ведь и на железном воротнике, длиной в пол шеи, и на неглубоком декольте, и на крепких изящных руках, и на тонкой талии, с которой вниз спускалась бархатная алая повязка, украшенная белым мехом вдоль всего верхнего края, и даже на бордовых ботфортах, с невинно коротким каблуком – красовались рубины и гранаты, розовые и рдевшие турмалины, шершавые кораллы и кровавая шпинель.

Сходу сказать, что стало более поразительным, груда камней или же королева с тусклыми глазами – не сумели даже те, кому повезло их повидать; шок с их лиц, по-прежнему не спал. Только император, ухмыляясь, обошёл край саркофага и, пригнув шею, взглянул на Магнино лицо.

– Даже столько времени и смерть, не сумели изуродовать тебя…– качая головой, всё тише и тише признавал воевода.

– Действительно, – вмешался Чан, будучи в не отступившем лёгком шоке, – я не ожидал настолько хорошо сохранившуюся модель.

– Она – далеко не обычный нэогар… уверен, остальные короли, – замолчав и повернувшись к двери, подловил Вэнтэр занос нового саркофага, –  сохранились хуже, – закончил он, когда гробы со Сталисом и Вайдэром тоже достигли пола.

Шагавшие к выходу нэогары, что занесли первый