не было слушать сказания, чувствуя, как время сочится, словно отвар сквозь холстину.

– Нетерпелива ты, женщина, непочтительна к старости. – Старец замолчал.

Нина торопливо порылась в поясе, достала несколько монет, вложила в руку Ефима.

– Прости меня, почтенный. Возьми это скромное подношение, только, ради всех святых, поведай, где найти владельца амулета!

Он укоризненно посмотрел на аптекаршу, но деньги взял. Пожевал губами, прикрыл глаза.

Нина опять заговорила:

– Не любопытство мое вопросы задает, а душа израненная. Мне человека спасти надо, он из-за игр великих в подвалах томится. Они людскими жизнями будто в затракион[52] играют, а человек погибает. И с каждым днем все хуже ему. Только хозяин амулета мне помочь сможет. Я уже все испробовала… – Она опустила голову, и такая накатила на нее усталость, такая тяжесть, что горло сжалось, не позволяя больше говорить.

Старец вздохнул:

– В горах есть тайная школа, где готовят воинов. О той школе никто не знает, путь к ней закрыт. Это амулет их учителя. А у учеников Зульфикар нанесен иглами на кожу. Воины фатимидов[53] скрываются и от халифа, и от василевса. Никто не знает, как их найти. Лишь изредка кто-то из них спускается с гор за вином и едой. Да за аптекарскими снадобьями, чтобы раны, в учении полученные, лечить. Они ко мне иногда заходят, если сбрую починить надо. Я скажу, что ты их искала. Жди.

– Да помилуй, мне же сейчас надо! У меня времени совсем нет их ждать, – Нина едва сдерживалась. – Подскажи, как мне их разыскать? Куда идти?

– Не надо спешить. Самые большие ошибки совершаются, когда люди спешат и когда не слушают старших. Где они – я не знаю. Я стар и давно уже не хожу по горам. Люди сами ко мне приходят. Вот ты пришла. И они придут, когда я им понадоблюсь.

– Спасибо тебе, почтенный. Прости, если помешала.

Аптекарша встала, поклонилась и бросилась в галереи.

Ефим проводил ее взглядом, покачал головой.

– Эта женщина, как необъезженная кобылица, слишком много в ней воли и смелости. Слишком много сама решить хочет. В беду попадет.

Галактион торопливо поклонился и выбежал за Ниной, догнал, схватил ее за руку. Та сердито бормотала под нос про неспешных старцев, вытирая слезы со щек.

– Куда ты кинулась, Нина? Ефим прав, ты спешкой ничему не поможешь, а только сама пропадешь.

– Ты не знаешь, о чем речь, поэтому не мешай мне лучше.

– Куда ты сейчас бежишь? Дай я тебя хоть через ближнюю дверь проведу.

Нина остановилась, повернулась к парню.

– И то верно. Спасибо тебе, Галактион! Выведи меня отсюда.

– И куда ты пойдешь?

Аптекарша молчала, глядя в пол.

Не дождавшись ответа, Галактион спросил:

– Ты же убийцу опять ищешь? Нина, не молчи, я все равно вызнаю. – Он подтянул рукава, уперся кулаками в пояс. На руке его краснела длинная вспухшая ссадина, покрытая корочкой засохшей крови.

Нина устало присела на перевернутую бадью. Покопалась в корзинке, достала мазь и порошок для ран.

Галактион отмахнулся было, но Нина потянула его за руку, заставила сесть рядом. Намазала царапину снадобьем, а порошок убрала обратно, раз кровь уже свернулась. Посмотрела в корзинку, замерев от мелькнувшей мысли.

– Где ты так поцарапался?

– Да я сбрую надевал на Зефира, а он… – парень с воодушевлением начал рассказывать.

Но Нина не слышала его. Аптекарша склонилась над корзинкой, вдохнула знакомый запах. Раздумье ее длилось недолго. Поняв, что ей надо делать дальше, Нина упаковала снадобья поплотнее, обвязала корзинку платком, поднялась. Галактион уже закончил свой рассказ, молча наблюдал за ней.

– Пойду я, Галактион. Выведи меня отсюда, сделай милость.

– Я с тобой пойду. – Он упрямо сложил на груди руки.

– Не надо со мной. Мне к Гидисмани надобно. Что-то нет у меня сил совсем, а у него… хороший отвар есть из зизифуса, что сил придает. Выпью его и пойду к Гликерии. Не беспокойся за меня.

Галактион нахмурился, но вывел Нину через неприметную дверь. Аптекарша благодарно кивнула парню и, закрывая лицо мафорием, споро направилась к Мезе.

Он постоял, глядя ей вслед. Снял с крюка чей-то черный, провонявший конским потом и сыростью плащ, набросил на себя, натянул край плаща на голову.

Дождавшись, пока Нина свернет за угол, бросил виноватый взгляд вглубь конюшен, закрыл за собой дверь и направился по улице вслед за аптекаршей, держась в тени.

Глава 21

Порошок для ран

Вымытый в чистой воде белый каламин размером с нуммис измельчить в порошок, смешать с половиной меры чистой белой глины. Прокалить на сильном огне под молитву Богородице. Высушенный корень акоруса растереть в порошок, чтобы получилась одна мера. Четверть меры сухих крапивных листьев и четверть меры высушенных в тени лепестков красной розы тоже растереть до порошка. Добавить порошок из листьев дербенника. Все смешать с прокаленной глиной и каламином. Сохранять в сухом горшке, перетряхивать часто. Ежели слипается в ком – прокалить на несильном огне до сухости.

Из аптекарских записей Нины Кориари

В просторной аптеке Гидисмани пахло ароматными травами, дорогими маслами да хорошим вином. Резная скамья с шелковыми подушками ждала посетителей. Высокие аптекарские столы разделяли аптеку на секции. На одном стояли склянки с маслами и горшки с мазями и пастами. На другом – травяные настойки в изящных кувшинах. За третьим столом вихрастый подмастерье раскладывал по шелковым мешочкам душистые травы.

На мелодичный звук подвешенных на двери медных пластинок подмастерье вышел из-за стола, поклонился, предложил Нине присесть.

Нина попросила позвать хозяина. Парень замешкался, ушел вглубь помещения. Выйдя, сообщил, что хозяина придется подождать. Встал опять к столу с травами, продолжил работу, изредка бросая на Нину быстрые взгляды.

Ждать пришлось долго. Нина уже вся измаялась. Наконец в аптеку выскочила растрепанная служанка с раскрасневшимися щеками. Что-то поспешно спрятала за пояс, заправила волосы под платок, не поднимая глаз, подхватила суму и выбежала из аптеки.

Через минуту, выпятив живот и приглаживая умащенную бороду, Гидисмани вплыл в зал аптеки. Увидев Нину, смутился, кашлянул, сердито глянул на подмастерья.

Нина поднялась, склонила голову.

– Доброго тебе дня, почтенный Лука.

– И тебе доброго дня, Нина. Ты зачем ко мне пожаловала? – важно, но с толикой удивления произнес Гидисмани. И правда, Нина в его аптеку не заходила прежде.

– За советом, Лука. Хотела поговорить с тобой, да только разговор у меня тайный, – она бросила взгляд на подмастерья.

У парня на лице отразилось разочарование. О негласном противостоянии Нины-аптекарши и его хозяина знали все. И подмастерье уже предвкушал, как он