– А знаете, Анастасия Павловна, похоже, наш генералнаходится в жестоком клинче, – задумчиво сказал Бокр, меряя шагами комнатув Настиной квартире.

– С чего такие выводы? – насторожилась она.

– Эта тетя Люба – препротивнейшее создание, днюет и ночует вцеркви да на кладбище, со всеми могильщиками дружит, водочку с ними попивает.Там целая партия уголовного элемента вертится, так вот среди них слушок пошел,что одна прихожанка через тетю Любу хочет нанять человека для душегубскогодела.

– Прихожанка? Какая? – нетерпеливо спросила Настя.

– Та самая. Видная такая, вся из себя генеральша. Это я с ихслов вам пересказываю. Так как, будете с тетей Любой разговаривать?

– Нет, не буду. Спасибо вам, Бокр.

– Почему не будете? – непритворно огорчился он. –Мы так старались.

– Потому и не буду, что вы постарались как следует. Я уже итак из ваших слов узнала все, что мне нужно.

– Тогда ладно, – просиял он. – А что касаетсяРезникова, то он сегодня утром выезжал в область, в Подлипки, и встречался тамс человеком, которого зовут Сева. Вот запись, – он положил на столвидеокассету. – Снимали с большого расстояния, ближе подойти не удалось.Но все главное хорошо видно. Сева передал ему пакет.

– Что-нибудь выяснили про этого Севу?

– Почти ничего, кроме того, что живет он там, в Подлипках.Адрес, естественно, узнали, а дальше уж вам самой проще действовать.

– Бокр, я хочу вас попросить…

– Слушаю вас, Анастасия Павловна.

Он прекратил размеренное движение и остановился прямо передкреслом, в котором сидела Настя.

– Я боюсь, что Вакар вот-вот убьет Ерохина. Пожалуйста,смотрите за ним как можно внимательнее. В случае, если вам покажется, что«горячо», немедленно вмешивайтесь. Любым способом: зовите на помощь,оттаскивайте его за руки, делайте все, что придет в голову, но не допустите,чтобы он совершил еще одно убийство.

– Вам что, жалко Ерохина? – саркастически улыбнулсяБокр.

– Нет. Мне жалко Вакара. Мне безумно жалко Вакара, –тихо повторила она. – Я не хочу, чтобы он оказался за решеткой. Это никомуне принесет радости.

– А правосудие? Правосудие и не должно нести людям радость,оно должно нести справедливость. Разве нет, Анастасия Павловна?

– Я не знаю, Бокр, – горько покачала онаголовой. – Правосудие не имеет права быть зрячим, оно слепо, у Фемидыглаза завязаны. Наверное, это правильно. Но слепота никому еще не помоглапринять правильное решение. Я не знаю, я не знаю, я не знаю! – в отчаяниивоскликнула она, ударив себя сжатой в кулак рукой по колену, и заплакала.

Они опять сидели все в том же тихом дворике, где прошла ихпервая беседа. На этот раз они встретились днем, вечером Владимир Сергеевич былзанят. Когда Настя позвонила ему, он не стал отказываться от разговора, сухо,коротко и по-деловому обсудив с ней время и место встречи.

– Вы подумали над моими словами? – спросила Настя.

– Я думал о них, – неопределенно ответил генерал.

– Вы не изменили свое решение? Вы по-прежнему отказываетесьговорить со мной о Ерохине?

– Я не изменил своего решения, – ровным, каким-тодеревянным голосом сказал Вакар.

– Пожалуйста, выслушайте меня, Владимир Сергеевич. Я понимаюваше горе. Но месть никогда и ничего не меняла в этой жизни. Она не обладаетспособностью восстанавливать разрушенное. Вы – боевой офицер, вы были в 1968году в Чехословакии, вы прошли Афганистан, вы воевали в Карабахе. Видите, яизучила вашу служебную биографию. И я знаю, вы не можете не понимать, чтовозмездие – это только красивое слово, которое имеет смысл лишь тогда, когдаисходит от самой судьбы и может еще чему-то научить провинившегося. Возмездие,исходящее от человека, ввергает людей в порочный круг взаимной расплаты. Амертвые уже ничему не могут научиться, с этой точки зрения месть бессмысленна.Вы со мной согласны?

– Как боевой офицер – безусловно.

– А как отец?

– И как отец тоже.

– Тогда зачем все это, Владимир Сергеевич?

Он молчал.

– Хорошо, оставим прошлое, вернемся к сегодняшнимпроблемам, – продолжала она. – Вы знаете о том, что затеяла вашажена?

Он молча кивнул.

– Я догадываюсь, что у вас происходит. Она вынуждает васпойти на убийство Ерохина, в противном случае она сделает это сама. Ведь так?

– Вы удивительно догадливы, – по-прежнему ровнымголосом ответил Вакар.

– А если я вам пообещаю, что у нее ничего не получится?

– И она пойдет под суд?

– Нет. Просто из ее затеи ничего не выйдет.

– Это не решение проблемы. Она не успокоится, пока Ерохинжив.

– Даже если он окажется в тюрьме лет на пятнадцать?

– Даже в этом случае. Просто я получу отсрочку на пятнадцатьлет. Было бы безнравственно надеяться, что за эти пятнадцать лет моя женаумрет. А я готов нести ответственность за все, что сделал. Если, конечно, высумеете доказать мою вину, – усмехнувшись, добавил он.

«Он действительно железный, – с отчаянием подумалаНастя. – Ну как же мне пробиться к нему? Осталась последняя попытка».

– Владимир Сергеевич, попробуйте посмотреть на ситуацию сдругой стороны. У нас с вами дилемма: или вы убиваете Ерохина, или мыраскрываем убийство, которое он совершил. Трагедия вашей семьи происходит изтого, что убийцы вашего сына не были наказаны за содеянное ими зло ипричиненное вам горе. Теперь у нас есть убитый мальчик Костя Малушкин, который,конечно, старше вашего сына, но, в сущности, не намного. Ему только недавноисполнилось двадцать. Он пришел работать в милицию сразу после армии. Он ещеничего не успел в своей жизни, у него даже девушки не было. И у него осталисьродители и двое братьев. Вы не думаете о том, что они тоже захотят отомститьразгуливающему на свободе убийце? Братья Кости Малушкина еще подростки, и ихнезрелые сердца будут смолоду исковерканы ненавистью и жаждой мести. А они, вотличие от вас, свою жажду мести удовлетворить не смогут, потому что убийцу ихбрата собираетесь лишить жизни вы. Конечно, рано или поздно они узнают об этом,но в их возрасте достаточно два-три месяца прожить с мыслью о ненависти ивозмездии, о том, что на них и на их убитого брата всем наплевать, и они могутвырасти моральными уродами. Вы не боитесь этого, Владимир Сергеевич? Ваша жизньразрушена бесплодными попытками отомстить, но вы-то уже извлекли из этого свойурок. Зачем же вы хотите, чтобы точно так же разрушили свои жизни двоемальчишек, из которых одному пятнадцать, а другому семнадцать. Я была у них, яразговаривала с братьями и родителями Кости. Поверьте мне, это страшноезрелище. Вы сами через это прошли и прекрасно можете себе представить, что ятам увидела и услышала. Мальчики на Костиной могиле клялись покарать преступника.Они уже отравлены страшной и ненасытной жаждой мести. Так дайте же мневозможность привлечь к ответственности убийцу их сына и брата. Вспомните себядевять лет назад, Владимир Сергеевич. Если бы тогда вам сказали, что убийцвашего сына можно отдать под суд, но для этого не хватает показаний свидетеля,который почему-то хранит гордое молчание, что бы вы почувствовали? Что стали быделать?