– Простыл парнишка, – заметил один из милиционеров.

Санька вздрогнул, нахмурил белесые бровки, но не проснулся.

– Простыл, – кивнула Марьяна. – Ноги промочил, наверное.

– Ты работаешь или еще учишься? – спросил второй из парней,сочувственно глядя на Марьяну.

– Работаю в школе.

– А муж? – не отставал суровый воин.

– Я не замужем.

– Н-да… – протянул парень, взглянув на «товарища по оружию».– Все ясно.

– Что вам ясно? – не поняла Марьяна.

– Да ничего. Видимо, ошибка.

– Какая ошибка-то?!

– Чья, а не какая. Наша ошибка. Думали, может, парнишка понаводке сработал, спровоцировал нас. Видно, осечка.

Марьяна в изумлении уставилась на милиционера.

– Чего смотришь? – буркнул боевик. – Глаза убегут! Всякоебывает, разве мы не люди? Нарожают безотцовщину, а потом сваливают на старух –мол, воспитывай, бабуля. Вот так с малых лет хулиганье и растет!

– Мой муж умер, – неожиданно сказала Марьяна – и тут жеподосадовала на себя: зачем врет? И кому какое дело? Да и Надежде не надо знатьлишнего.

– Извини. – Милиционер смутился. – Рак, что ли?

– Несчастный случай, – отозвалась Марьяна. И только теперьдо нее дошло: милиционер принял ее за мать Саньки. Какая чепуха! Она уже и ротраскрыла, чтобы разуверить парня, да вдруг всплыло в памяти: «Только пикни проВитьку!» И Марьяна благоразумно промолчала.

– Ладно, – проворчал один из парней, – иди уложи пацана, дапобыстрее. Надо решать, что делать. Толку мало тут сидеть!

Марьяна поднялась и вошла в какую-то комнату. Уложила Санькуна тахту и осторожно стянула комбинезон. Потом сбросила с себя куртку ипригладила волосы. Нетвердо ступая, вернулась в прихожую, где, к счастью, ужестояла Надежда. Марьяне при одном взгляде на нее полегчало. Надежда,подбоченясь, сурово смотрела на милиционеров своими выпуклыми зелеными глазами.

– Н-ну… – проговорила она. – Так что вы здесь делаете,ребятки?

Если рядом с Марьяной они просто испытывали некоторуюнеловкость, то перед Надеждой робели, как мальчишки, попавшие впросак.

– Ошибка, ясное дело! – пробормотал один из парней, видимо,старший в группе. – Ты, Надя, не дави! Поняли уж.

Так! Они, оказывается, знакомы?!

– Что ж это милиция с людьми творит? – покачала головойНадежда. – Когда вы в спецшколе были? Два года назад? Так вас что, за это времяподменили, а, парни? Освоили науку побеждать? Сила есть – ума не надо? А сила увас только одна, да и та лошадиная!

– Ну Надежда! – не выдержал один. – Сама не знаешь, чтоговоришь. Чего б мы здесь торчали? Парень позвонил, что в Канавинскомунивермаге бомба, так нам что, этому юному террористу «Сникерс» привезти, да?

– Бомба?! – не веря своим ушам, Надежда посмотрела наМарьяну.

И тут послышался рев проснувшегося Саньки…

В этот день бабуле нездоровилось: поднялось давление. Гулятьне пошли – сначала читали, потом учились выговаривать трудное слово«у-ни-вер-маг». А потом бабуля прилегла, оставив Саньку с новыми раскрасками ителевизором.

– У-ни-вер-маг! У-ни-вер-маг! – напевал мальчик, нажимая накнопочки пульта до тех пор, пока на экране не появилась девушка, чем-то похожаяна Санькину маму, хотя не такая красивая, конечно.

Улыбаясь, девушка начала рассказывать про храбрыхмилиционеров, обезвредивших бомбу в самолете. Потом показывала фотографиикаких-то людей, которых ищут давно, но не могут найти. А затем попросилапозвонить по телефону 02. Она очень просила, Санька и позвонил. Когда же снялитрубку, сказал:

– В у-ни-вер-ма-ге бомба!

– Где?! – В незнакомом голосе зазвенел металл.

– В Ка-на-вин-ском у-ни-вер-ма-ге! – отчеканил Санька иположил трубку. Канавинский универмаг был самый красивый, поэтому он назвалименно его.

Санька еще немного понажимал кнопочки, но больше ничегоинтересного по телевизору не показывали. Он решил снова позвонить по телефону02 и прикидывал, удастся ли ему выговорить слово «у-ни-вер-си-тет», как вдруг вдверь постучали.

– Папа приехал! – закричал Санька и побежал будить бабулю.

Заспанная Нина Петровна уже начала открывать двери, но навсякий случай взглянула в глазок. Взглянула – и перекрестилась. На площадкестояли солдаты с оружием наперевес…

Наконец милиционеры отбыли. На прощание пожали рукудовольному Саньке и предупредили: не беспокоить органы по пустякам.

– Вот если бандит-паразит к вам ворвется, вооруженный дозубов, – тогда звони! – разрешил старший группы, уже закрывая за собой дверь.

– Ну, барышня, ничего тут удивительного нет, – усмехнуласьНадежда, взглянув на Марьяну. – Я у них в спецшколе была инструктором повосточным единоборствам.

– По всем сразу? – спросила наивная Марьяна.

– Обзорный курс – по всем, а тренировала по карате-до, –снова усмехнулась Надежда.

– Девоньки, чайку попейте, – простонала из своей комнатыНина Петровна. – Да и Саньке надо бы поесть.

– Ничего, дома поест, – отмахнулась Надежда. – Нам пора,Виктор там небось заждался.

Господи, Марьяна ведь совсем забыла! Виктор до сих пор лежитв машине без сознания. Даже если и пришел в себя, не может открыть дверь – ведьприкован к рулевому колесу!

– Иди, иди к нему! – воскликнула Марьяна. – Я сама соберуСаньку. Да беги же!

Она принялась торопливо одевать мальчишку. И тут раздалсяпротяжный звонок. Похоже, на кнопку нажали мертво – и не собирались ееотпускать. И тут же в дверь загрохотали, да как! Казалось, стучали не кулаками,а прикладами!

– Что такое? – побледнела Надежда. – Опять они?

– Почему? – Марьяна схватила на руки полуодетого Саньку.

– Я ведь больше никуда не звонил! – изумился мальчик.

Надежда осторожно приблизилась к двери, сбоку заглянула вглазок – и, коротко вскрикнув, ринулась сражаться с замками.

Затем обернулась.

– Нина Петровна! Не могу открыть дверь, помогите, скорее!