рекламировали свой ироничный патриотизм, при этом грабя местных жителей. Первые тайные нацисты, как и более поздние открытые, представляли собой банду воров.

Британские военные, включая генерала Малкольма и руководство Кёльна, присоединились к Беллу в попытке смягчить гнев Британии по отношению к немцам. Высшее руководство знало печальный факт, который не попал в газеты: британские солдаты в оккупированной Союзниками зоне Германии, к западу от Рейна, делились своими пайками с голодными детьми, которые приходили в казармы просить милостыню. Это деморализовало. Если политики прикажут генералам отдать приказ о марше на Берлин, далеко не факт, что солдаты подчинятся.

Белл продолжил беседу за обедом с Уильямом Дадли Уордом и Клодом Гийбо. Безмятежный, но серьезно перегруженный работой Уорд из Министерства финансов был руководителем штаба Джона Мейнарда Кейнса в Париже и олимпийским медалистом по парусному спорту; восприимчивый Гийбо помогал возглавлять Высший экономический совет.

За несколько недель до встречи с Беллом Гийбо написал о своем визите в Германию: «Пища бедняков однообразна и в значительной степени невкусна, но ее по крайней мере достаточно для поддержания жизни здорового взрослого человека, который не стар и не подвержен болезням сообразно телосложению» [17]. Но после встречи с Беллом Гийбо изменил свое мнение. Он был соавтором Белой книги, в которой описывалась смерть от «медленного голодания». Для немцев «никакие перемены, даже сама смерть, не могут быть хуже». В период между двумя докладами Белл указал Гийбо, как распознать признаки длительного истощения.

Предложение Гийбо установить мир настолько напоминало предложение Белла, что А12, вероятно, сам написал некоторые части. Сначала была необходима еда, призывал в Белой книге Гийбо, но затем, «если Союзники предоставят необходимый оборотный капитал для перезапуска немецких машин, они приобретут определенную степень контроля, которую не могут получить никаким другим способом, и уверенность в постоянном вкладе в расходы на возмещение ущерба от войны» [18]. Без предварительной помощи возмещение было невозможно.

Авторы британского договора выслушали послание своего парижского редактора и поработали над его изменением. Но Белл не был редактором Америки или Франции, и окончательный документ все равно нуждался в согласовании.

11

Польский план

Старая аристократическая архитектура, ворота и башни делают Данциг одним из самых очаровательных городов Германии.

Уинтроп Белл, 1919 г.

Красивый Данциг, расположенный на восточной окраине Германской империи, внезапно стал самым зловещим городом в Центральной Европе. Именно там с наибольшей вероятностью могла начаться следующая Великая международная война. МИ-6 приказала Уинтропу Беллу предотвратить это. Но сначала ему пришлось дождаться немецких туристических виз. Восточная Германия находилась под военным карантином. Демократические власти в Берлине потянули за веревочки, и в конце концов пропуска были получены.

Как обычно, он долго любовался красотой, пока его поезд катился на восток. Несколько часов спустя появился Данциг, похожий на россыпь драгоценных камней. Однако Белл знал, что красота будет уничтожена артиллерией, если Германия и Польша начнут войну.

В отличие от большинства крупных немецких городов, в Данциге после Ноябрьской революции сохранялся порядок. Составители Версальского договора сначала решили передать его Польше, хотя именно Германия строила город на протяжении веков. Затем Дэвид Ллойд Джордж убедил Францию и Америку отменить это решение и объявить Данциг независимым, но местные немцы все еще считали, что в окончательной версии договора город будет передан Польше. Белл знал, что это ложное убеждение может привести к войне. Вооруженные силы обеих сторон к ней готовились. Это казалось разумным предположением. В конце концов, если Польша выиграет Данциг, будет война, и если Германия удержит Данциг, будет война. Снова потребовалась тайная дипломатия Белла, чтобы предотвратить массовое кровопролитие. А12 должен был сообщить о плане нейтралитета Данцигу, в котором пока не было британских официальных лиц.

Поскольку первая встреча была назначена на следующий день и было душно, Белл направился в общественный бассейн. На первый взгляд он выглядел здоровым, но на самом деле ему грозила смертельная опасность. Он вышел из воды обессиленный и начал кашлять кровью. Врачи обследовали его с помощью новой рентгеновской технологии, но не смогли понять, в чем дело. (Его симптомы имели тенденцию ухудшаться, когда он находился рядом с промышленными районами. Сегодня врачи, скорее всего, диагностировали бы у него астму, прописали кортикостероиды и посоветовали бросить курить и избегать промышленного загрязнения. В то время ему прописывали медицинские сигареты.)

Его здоровье напоминало состояние Данцига, который на первый взгляд выглядел прекрасно: красивые приморские здания, цветы и замечательная гавань. Но под этим скрывалась катастрофическая реальность. Районы, окружающие город, как писал Белл, «лихорадило» [1]. В Торне и Грауденце, двух прусских городах к югу от Данцига, ополченцы фрайкора настаивали, что не признают новое соглашение и уступят только силе. Поляки были готовы принять вызов. Все было готово к следующей Великой войне.

Утром 24 июня шансы на «дикую политическую и военную акцию против Мира» были чрезвычайно высоки. Но Белл, хоть и был все еще тяжело болен, выполнил свою миссию. Он встретился с выдающимся мэром Данцига доктором Генрихом Замом (который должен был стать самым высоким президентом в мире[92], когда Данциг станет независимым), чтобы договориться о мире. После этого Зам издал заявление, согласно которому жители Данцига не должны принимать участия в каких-либо боевых действиях. Надвигающийся шторм сразу утих.

Белл объяснил Заму, что ни немцы, ни поляки не будут владеть этим регионом. Войну могло спровоцировать не столько стремление заполучить Данциг, сколько зависть к стороне, им владеющей. Нейтралитет решил проблему. За несколько дней до визита Белла к Заму с континента в Лондон летали секретные телеграммы, описывающие военные приготовления Германии к неизбежному нападению. Но 4 июля, после посещения Беллом Данцига, лорд Бальфур написал в Варшаву: «Позиция Германии на польском фронте кажется менее воинственной» [2].

Белл передал заявление Зама: «Мой город скорбит о своем расставании с Германией, но я надеюсь, что граждане сохранят спокойную решимость в построении нового порядка. <…> Я доверяю заявлению Союзников о том, что вольный город Данциг будет автономен и никоим образом не будет подчиняться Польше».

Доклад Белла британскому высшему командованию был более подробным, чем опубликованный в прессе, и гораздо более конфиденциальным. Например, в секретном отчете описывалось, что жители Данцига хотели бы иностранного администратора, выбранного из нейтральной страны или Великобритании. Французскому назначенцу будет отказано, учитывая пропольскую позицию Франции. Слова Зама были бы крайне провокационными, если бы появились в газетах. Но дипломатия взяла верх, и когда наконец прибыл администратор, он был британцем, как и требовали жители города.

Нацисты были чрезвычайно разочарованы мирным поворотом событий. Теперь они