На следующий день нацисты разграбили еврейские предприятия в Дортмунде. Координация антиеврейских атак по всей Германии и их отточенный характер показали, что военная разведка, участвовавшая в заговоре, вела первую секретную битву следующей Великой войны.

«Хрустальная ночь», антиеврейская кампания нацистов в ноябре 1938 года, печально известна. Но ее забытая прелюдия произошла средь бела дня в июле и августе 1919 года, еще до того, как нацисты услышали о Гитлере. И снова будущий фюрер лишь копировал то, что создали другие.

Тем временем в Берлине Белл писал, что политическая атмосфера после Версаля была «заряжена разоблачениями и взаимными обвинениями». Германия подписала невозможный мир. Теперь это был вопрос вины. Кто был виноват? Демократия, подписавшая договор, как утверждали милитаристы? Или военные, которые спровоцировали войну, проиграли, а затем лгали о ней, как утверждают демократы?

Историческая правда заключалась в одном факте. Сила оружия была другим фактом. Нацистский переворот может произойти, предупредил Белл, уже летом. Ополченцы фрайкора уже заняли официальные здания и вывесили старый прусский военный флаг, на котором был изображен голодный на вид черный орел, ожидающий следующего убийства. Флаг говорил сам за себя: наемники были верны себе, военным, а не демократии, и они с нетерпением ждали следующей войны. Подготовка к перевороту уже шла полным ходом. Кому хватит сил, чтобы изгнать мстительных расистов из захваченных ими зданий? В Германии – никому.

Тем временем немецкие демократы и милитаристы развернули скандальную кампанию, выдвигая обвинения и контробвинения. Левые обнаружили доказательства, что вестфальские сталелитейные магнаты манипулировали поставками, чтобы поднять цены на оружие во время войны. Неужели жадность этих торговцев смертью подорвала доверие Германии и привела к поражению страны?

Магнаты послали нацистам еще денег, чтобы никто об этом не узнал. Промышленники накопили огромные прибыли во время Великой войны. Теперь они использовали часть доходов для финансирования фрайкора, проведения антиеврейской пропагандистской кампании и провоцирования следующей войны. Для торговцев смертью это была небольшая инвестиция в огромные будущие прибыли.

Белл знал, что лишь незначительное меньшинство немцев осознало, что их страна действительно виновата в развязывании войны, а затем в совершении военных преступлений. Если бы у них было время, убеждал Белл, партия правды смогла бы убедить их. Но нацисты упорно работали, чтобы этого не произошло. В час ночи во вторник, 19 августа Белл разослал депешу об «абсурдно бешеной антисемитской агитации, которая возлагает вину за все беды Германии на евреев» [17].

Поиск козла отпущения был притворством. Но обман не помешал ему быть эффективным, поскольку Белл знал, что кровожадный культ увидел легкий шанс привлечь новых сторонников. Германия была внезапно и сильно опозорена. Люди не могли нормально мыслить из-за многолетнего недоедания. Обвинение евреев означало, что немцы могли унижать, а не унижаться.

Позже в тот же день последний репортаж из Берлина был опубликован в Leicester Daily Post[94]. «Возбуждение правых принимает почти отчаянный характер», – гласило оно. «Особенно гнусной является его антисемитская сторона», включая «пропаганду погромов», призывающую к убийству евреев [18]. Нацисты были нагло уверены, что выиграют предстоящую расовую войну, сохраняя полную секретность и нанося удары первыми. Они не видели на своем пути никаких препятствий. Но они забыли проверить, нет ли за ними хвоста. За дело взялся лучший секретный агент Британии.

12

Доверенные люди

Главные качества, необходимые для того, чтобы стать успешным агентом: высокий интеллект, абсолютное благоразумие, терпение, настойчивость и постоянное внимание к долгу.

МИ-6. Роттердамское бюро [1]

Осень 1919 года. На Берлин обрушился сильный дождь, отчего местная атмосфера, и без того мрачнейшая во всем мире, стала еще более жуткой. Дальше станет намного хуже. Зловещее нацистское облако опустилось над страной.

Несколько месяцев спустя, в начале 1920 года, нацисты объявили Германии о своем существовании, осуществив Капповский путч – попытку захватить власть в стране – и раскрыв в Мюнхене переименованную политическую организацию Адольфа Гитлера – национал-социалистов. Но осенью 1919 года хорошо организованный антиеврейский военный заговор все еще оставался тщательно охраняемой тайной, хотя ее и раскрыли уже два шпиона. Один из них, немец австрийского происхождения, позже получивший кодовое имя Вольф [2], планировал возглавить нацистов. Другой, канадско-британский под кодовым именем А12, работал над их уничтожением.

Уинтроп Белл прошел под зонтиком мимо внушительных серых прусских зданий, испещренных следами мартовских боев. Он проезжал через заброшенный городской парк, ступая по мокрым желтым листьям. От источника он узнал о необычной встрече, происходившей в пабе Kneipe неподалеку. Он собирался подслушать, как тайные нацисты планируют свои следующие атаки.

Белл уже знал о планах нацистов от своих высокопоставленных источников в правительстве и армии Германии. Но некоторые высокопоставленные лица в Министерстве иностранных дел Великобритании были настроены скептически, потому что ненавидели левых, а многие из главных источников Белла были левыми. Это означало, что ему нужно процитировать самих террористов.

Это была рискованная журналистика. Если революционеры узнают, что он британский агент, ему конец.

Белл открыл богато украшенную дубовую дверь, символ довоенного процветания. Когда-то паб был довольно красивым, но теперь он выглядел запущенным. Денег не хватало, чтобы как следует осветить или обогреть его. Но собравшиеся там разгневанные люди не обращали на это внимания. Их согревали алкоголь и ненависть.

Его окутало густое облако табачного дыма, смешанного с запахом несвежего пива и людей, которые не могли позволить себе мыло. Воздух полнился гораздо худшим моральным смрадом. Это место кишело серийными убийцами, которые весь последний год убивали левых деятелей и невинных мирных жителей.

Белл посмотрел на цены в меню: 50 пфеннигов за пиво, 35 за сигарету. Настоящий грабеж по сравнению с довоенным временем. Он устроился в сыром, темном углу и слился с толпой. Это было легко. Он умел заказывать, как немец, курить, как немец, и обращать или не обращать внимания, как немец.

Из динамиков прогремело: «Hass! Rache! Ewige Feindschaft![95]» [3] «Месть!» Восторженные аплодисменты. «Долой еврейское правительство!» [4] Громкие выкрики. «Война и большевизм – это всего лишь ходы еврейского заговора!» [5] Безумный шум одобрения.

Белл не обрадовался. Это его не выделяло, так как в баре было полно местных жителей, потягивающих пиво и не проявляющих ни малейшего интереса к политике. А12 был безоружен, если не считать его подготовки и ума. У него был Hochdeutsch акцент[96] – самый распространенный. Для носителей берлинского диалекта он говорил как обычный немец, хотя они и понимали, что он не коренной берлинец. Но в этом не было ничего необычного, поскольку