Первый эльф что подошел, посмотрел на него молча и осуждающе.

– Приветствую в Сиршаллене, – сказал Линар, вставая.

– И не сможешь приветствовать меня здесь уже никогда, осеннее дитя, – неприязненно сказал эльф.

Он был одет в темно-бордовое – цвета Халтера. Через грудь шел богатый золотой пояс, меч висел у бедра. Он демонстративно поставил свой бокал на стол перед Линаром, не прикоснувшись к вину, и ушел.

Кто-то из свиты потянулся убрать его, но Линар жестом остановил.

Через полчаса Линар выпил не меньше тостов, чем получил нетронутых бокалов.

– Это… скажем так те, кто не одобряют, – пояснил ей Нилан тихо.

– Будь у меня бокал, я бы тоже ему поставила… – сказала Софи.

Нилан усмехнулся.

– Не одобряют способ, моя дорогая, а не цель. Кто-то не желает покидать города, считает, что позорно их отдавать людям на поругание. Кто-то в ужасе, что придется расстаться с ушами и косами, ну а кто-то считает, что нужно было сразу убить всех людей, а не ждать пару поколений, пока они соизволят отойти в мир иной. Некоторые, как видишь, все-таки благодарны нашему Джону. Хоть кто-то..

С Линаром как раз чокнулась эльфийка в ярком золотом венце и белом с голубым платье. Замужняя… – поняла Софи. Разговоры все шли на эльфийском, и Софи мрачно отмечала, что почти все понимает, даже окончания, в которых порой еще немного путалась.

– Последний из сынов Сиршаллена, я чествую тебя в день радости и скорби, – сказала эльфийка громко. – Твоя жидкая кровь – единственная смогла пробиться по жилам народа, что окаменел от позора и унижений. Эта весна горит, как первая после синар, длинной в века. Сегодня все лесные духи пьют за тебя, как и я!

Она осушила бокал до дна и кинула его под ноги. Звякнуло стекло, разлетаясь осколками. Свита Линара взревела одобрительными криками. Эльфийка сделала шаг в сторону. За ней стоял эльф. На вид не старше Линара.

Он сглотнул, шагнул вперед и склонился в поклоне.

– Шахране Линар, – он запнулся, словно забыл, что хотел сказать. Выпрямился. Грудь его ходила ходуном от частого дыхания.

– Говори, чтобы ни было у тебя на сердце. – Сказала Линар. – Как видишь, сегодня я принимаю любые слова, – он обвел рукой скопище наполненных нетронутых бокалов. – И хвалебные и нет.

Эльф сглотнул и бросил взгляд на эльфийку, что выступала до него. Она нежно улыбнулась и сделала маленький незаметный подбадривающий жест.

«Да она же его мать!» – поняла Софи внезапно. Они выглядели как ровесники, но что-то в ее взгляде, та неповторимая нежность, все сказала Софи.

– Мое имя Триас. И я прошу у вас чести служить вам, покуда глаза мои видят свет, – выпалил он и слегка зарделся.

Линар опешил. Софи видела это по его лицу, по тому как он сглотнул и неосознанно чуть не обернулся к Синаю за привычным советом. Опомнился и выпрямился.

– Ты желаешь служить мне? Но знаешь ли, кто я?

– Да, – коротко отрезал эльф. – Вы тот, кто боролся за народ и победил. Тот, кто не сдался, даже когда надежды на него никто не возлагал.

Линар едва заметно усмехнулся.

– Желаешь служить, придется остаться здесь, в Сиршаллене.

– Я готов.

– Придется следовать за мной в мир за лесом, ты готов на это?

– Готов!

Линар улыбнулся.

– Службу твою я не принимаю, – сказал он. Эльф даже отшагнул назад – так его ударили эти слова. – Сегодня, – добавил Линар. – Оставайся в Сиршаллене подле меня, узнай, кто я такой и каков я, и, если захочешь предложить свою службу, когда узнаешь, я приму ее. Но не сегодня.

Эльф слегка расслабился, поклонился и отошел было назад.

– Куда ты? – немного надменно спросил Линар. – Моя свита или те, кто хотят в ней быть, здесь. – Он указал на диваны.

И эльф расплылся в смущенной польщенной улыбке ребенка, которого позвали играть мальчишки постарше.

– Благодарю, Шахране, – поклонился он и шагнул в сторону противоположного от Софи дивана. Она следила за ним, улыбалась. Наверное, он был еще молод, так искренне смущался.

Волосы его были заплетены в косы, острые уши явно выделялись на голове, огромные голубые глаза жадно оглядывали свиту Линара. Он улыбался каждому, поглядел на Софи и тоже улыбнулся. Она искренне улыбнулась в ответ, желая подбодрить. Но тут улыбка его замерла, он посмотрел на ее манжеты, нахмурился и резко отвел взгляд, словно его угораздило поглядеть на что-то непристойное.

Улыбка Софи еще секунду цеплялась за губы, а потом медленно стекла с них. Она опустила глаза. Перед ней были подолы и сапоги всех расцветок и мастей. Они скользили по красивому мозаичному полу Дома Решений туда и сюда. А она стояла, замерев. Ноги стало ломить, и Софи неловко переступила в сапожках.

Нилан болтал с кем-то, Линар продолжал принимать тосты и упреки. Юный эльф-новичок в его свите получал шутливые тычки от старших.

В какой-то момент толпа, окружающая их диваны, раздвинулась, и показался Шедар, ведущий Нилейну. Она была и правда очень красива, темноволосая, миниатюрная, с маленьким фарфорово-бледным личиком. Она смущенно оглядывалась и скромно опустила глаза, встретившись взглядом с Линаром.

– Прошу, прекраснейшая, – Шедар пододвинул стул, что Линар отодвинул, и усадил Нилейну прямо перед ним.

Линар сжал губы, строго поглядел на Шедара, а потом бросил взгляд на Софи. Виноватый, смущенный взгляд. Она опустила глаза и отвернулась.

– Вот он, мой побратим, о котором я говорил. – Шедар, усмехаясь, налил Нилейне кубок вина.

– Приветствую в Сиршаллене,  Синране.

– И я приветствую тебя, Линар из Сиршаллена, – сказала Нилейна.

Они осторожно столкнули бокалы и пригубили вино.

Софи хмуро глядела в сторону. Шедар Макидарский что-то говорил, пытался поддержать беседу. Линар показательно отмалчивался. Нилейна, казалось, не знала, куда себя деть от смущения.

– Линар ужасный певец, но вы, Синране, я слышал, диво как прекрасно поете, – продолжал Шедар.

– Я… Быть может. Но до Лучших из народа мне далеко.

– Вы споете сегодня для нас, Синране?

– Если… – она споткнулась и посмотрела на Линара так трепетно испуганно, что Софи стало не по себе. Эрика помниться говорила ей что все эльфийки нежные цветочки, но убедиться в этом Софи еще не представлялась возможность. – Если Шахране будет угодно, – закончила она и зарделась.

– Линар? – Шедар как завзятый сводник подглядел на него.

– Я буду счастлив услышать ваше пение, – сказал Линар прохладно.

Нилейна обиженно потупилась.

– Простите меня… – сказал она и встала.

Поклонилась и юркнула сквозь толпу.