зевая, ответила Женя, — Надеюсь, вы же весь не слопаете. Без нас с Егоркой. Вдруг он тоже «Полёт» любит, он ведь еще не умеет говорить. Завтра и спросим. Вон, он уже спит.

Ляля тихонько рассмеялась, Егорка и вправду уже спал у неё на плече, а Женя сама еле держалась на ногах. Уложив малыша в кроватку, Ляля расстелила для Жени маленький диванчик, девочка, поблагодарив всех и пожелав спокойной ночи, ушла в комнату и с наслаждением натянула на себя пижаму.

Подушка ласково обняла, мягкое одеяло убаюкивало, но Женя, хоть и страшно хотела спать, всё думала, какой всё же сегодня был замечательный день. И у неё теперь есть свой собственный фотоаппарат…

Ляля и Вадим вместе с гостями переместились в кухню, где уже кипел чайник, чтобы не мешать детям, а самим посидеть и поговорить о своём еще немного.

Обжигаясь горячим и вкусным чаем, Сергей старался больше слушать, чем говорить. И узнал, что у Ульяны в городе, совсем недалеко от квартиры Ляли и Вадима, живет пожилая тётушка, сестра её бабушки, у которой Ульяна обычно и останавливается, если возникает необходимость остаться в городе с ночевкой, как например сегодня.

Говорили и о сегодняшнем конкурсе, и о своих делах и планах, Ляля рассказывала про Егорку, простые семейные тихие разговоры будто убаюкивали и их. Ульяна сама устала за день, и вскоре засобиралась домой к тётушке, чем огорчила Лялю:

— Я думала, подольше посидим, завтра у всех выходной.

— Ляль, я встала в пять утра на автобус, сил нет, — ответила Ульяна подруге, — Да и поздно уже, вам тоже надо отдыхать. Неужели ты с малышом не устаешь? Он ведь как жучок неугомонный — постоянно куда-то ползёт.

— Я сам удивляюсь, как она держится, — поддакнул Вадим, — Я хоть на работе отдыхаю, сижу чертежи проверяю! А она тут!

Ляли рассмеялась и сказала, что Егорка уже в таком возрасте, что сам себя может развлекать — например, вытаскиванием всех вещей их шкафа и растаскиванием их по всей квартире.

— Ульян, уже поздно, оставайся у нас. А тётушке твоей, Римме Валентиновне, позвоним, да и всё, — почему-то хитро прищурившись, сказала Ляля.

— Нет, ты что. Так поздно ей звонить! Она уже улеглась, мне ключи выдала.

— Если вы не против, Ульяна Михайловна, я вас провожу, — негромко предложил Сергей, и сердце его замерло в ожидании ответа.

— Сергей, я уже раза три просила, давайте на ты. А то я себя как на работе чувствую — Ульяна Михайловна! — Ульяна негромко рассмеялась, от этого смеха на сердце у Сергея потеплело.

— Простите… То есть, прости. Никак не могу привыкнуть, тебя же Женя всегда по имени-отчеству, вот и я привык, — Сергей очень старался выполнить просьбу девушки.

— Ладно уж, идите тогда, — огорченно вздохнула Ляля, и украдкой подмигнула мужу, — А то уже и в самом деле поздно.

Поздний вечер погасил городскую суету улиц, мороз усилился, но Сергею было жарко от того, что он шёл рядом с Ульяной. Фонари кое-где уже были потушены, тёмные аллеи превратились в засыпанные снегом туннели под ветвями деревьев, укрытыми белыми шапками.

— Новый год скоро, — негромко сказала Ульяна, — В школе будет праздник, и я думаю, наш кружок какую-нибудь постановку подготовит. Хочу Женю и Машу пригласить участвовать. Жене не повредит дополнительная нагрузка после болезни?

— Я думаю, она будет рада. А по здоровью — её ведь дома не удержишь. Пусть лучше в школе будет, чем на горке с ребятами, вот там всё же больше шансов простудиться. Дома сидеть ведь её тоже не заставишь.

— Да, я про это не подумала, — согласно кивнула Ульяна, — В самом деле, лучше её занять в школе, тем более тем, что ей интересно.

Они неторопливо шли по затихшему ночному городу, разговаривая о чем-то, и Сергей почувствовал, как отпускает его то напряжение, которое держало его весь этот долгий день. Закончился волнительный для него самого и дочери конкурс, второе место не расстроило Женьку, даже наоборот, казалось, воодушевило.

Но самое сокровенное, что грело его сейчас это то, что Ульяна оказалась именно такой, как он и ожидал — простой и доброй, общительной и смешливой. Расставшись с девушкой у подъезда, в заснеженном дворе, Сергей помахал рукой Ульяне, когда она, поднимаясь по лестнице, выглянула в окно и помахала ему в ответ.

Глава 62

Ульяна поднялась по подъезду до нужного этажа и тихонько открыла входную дверь тётушкиной квартиры, опасаясь разбудить хозяйку.

Римма Валентиновна была родной сестрой Ульяниной бабушки, жила она в этом городе с самой юности, куда приехала вместе с мужем после окончания техникума. Супруг её скончался в самом цвете лет, и женщина больше замуж не вышла, вырастив самостоятельно сына и дочь. Дети выросли и разъехались по стране, но часто навещали мать, которая отказывалась переезжать поближе к ним.

Ульяна, окончив институт, потому и попросила распределения в этот регион, чтобы не быть уж совсем одной… Мама очень волновалась за дочь, которая получила красный диплом, и отказывалась от распределения в одну из лучших школ столицы.

— Уль, я понимаю, что ты это всё из-за него… — плакала мама, — Но ведь что, всю жизнь теперь изломать себе?! Бог ему судья, всё ему вернётся, но хоть в самую глушь не бери распределение, загубишь себя! Хотя бы уж к тёте Римме, я узнавала, есть туда распределение. Не губи свою жизнь из-за подлеца этого, Антона!

Ульяна и не собиралась ничего губить. А в московскую школу она не хотела распределяться не совсем из-за Антона, а больше из-за своих шрамов, которые хоть уже и зажили. Но всё же были еще очень заметны. Доктор, светило медицины, обещал ей, что со временем шрамики на подбородке и шее будут так незаметны, что скрыть их можно будет даже простым тональным кремом.

Это была правда, и сейчас, по прошествии уже почти десяти лет с момента той аварии, шрамики были похожи на ниточки, но тогда, после окончания института, покоя Ульяне они не давали. Поэтому, подумав, она и выбрала своим местом работы этот небольшой посёлок в пригороде, чтобы до тёти было недалеко, и мама не волновалась зря. И после ни разу не пожалела о своём выборе.

Сняв пальто, Ульяна осторожно ступая прошла в комнату и с удивлением обнаружила, что тётя Римма вовсе и не спит, а ждёт её, коротая время за чтением.

— Не замерзла? Там уже за двадцать пять морозца, если верить термометру, — тётушка отложила книгу.

— Нет, не замерзла, только щёки немного, и подбородок.

— Ну, как