– У вас есть телефон?

– Откуда?..

– Но вы же власть!

– Тем более, – сказал атаман. – С подданными и безвсяких телефонов управлюсь. А столица все равно по телефону не скажетничего толкового. Собирай налоги, пиши бумаги... Нет, спокойнее без всякихтелефонов, по-первобытному...

– Что-то в этом есть... – сказала Марина, поддерживаянепринужденную светскую беседу. – А ближайший телефон далеко?

– Километрах в пятидесяти. У военных. А самый ближайшийгород еще дальше. Возвращаться на дорогу вам смысла нет, что вы там делатьбудете? Поезду махать? Так следующий все равно не раньше чем через сутки...

– Как же быть? – без всякого притворства спросилаМарина. – Я ехала в Снежинск...

– По делам?

– Я – ученый. Социолог. Это, как бы вам объяснить...

– А вы и не объясняйте, все равно не пойму, – к ееогромному облегчению, махнул рукой атаман. – В науках не силен. Что такоеученый, примерно представляю, и мне достаточно. Издалека же вы к нам...

– Работа такая, – сказала Марина.

– Понятно... Ну, переночуете у меня, не к мужикам же васселить... Обязан приютить, как представитель власти. А утром посадим вас вэкипаж и отвезем прямиком к военным, они люди государственные, доставят вас вСнежинск. Не волнуйтесь, не стесните. Домик у меня просторный.

Миновав деревню, они свернули вправо. Широкая дорога велавроде бы в чащу, но вскоре деревья расступились, на огромной поляне показалсявысоченный забор, сплошной, не менее двух метров высотой, из хорошо оструганныхбревен. Над ним виднелась деревянная крыша. Все это напомнило Марине форт изфильмов о Диком Западе. Ну да, почти такие же башенки по углам, над гребнемстены идет невысокий заборчик с бойницами. Жизнь тут простая и незатейливая,надо полагать, найдется кто-то, выполняющий роль индейцев из тех фильмов, взятьхотя бы экстремистов...

Человек в такой же форме, с ружьем на плече, распахнулстворку ворот. И все прошли внутрь, ведя лошадей, под ожесточенный лайполдюжины прыгавших на цепях здоровенных кудлатых псов.

Дом был высокий, деревянный, но нисколько не похожий наубогие деревенские лачуги: выкрашенный совсем недавно в зеленый цвет, скоричневой крышей, высокими, чистыми стеклами в окнах, затейливым крыльцом нарезных столбиках. Поодаль, у забора – с полдюжины каких-то сараев, амбаров,других помещений. Все это, вместе взятое, походило даже не на форт, а напоместье средневекового барона. Ну что ж, рассуждая с необходимой долейцинизма, надо думать, атаман таковым и является для здешних туземцев. И нестоит лезть со своими представлениями в здешний сложившийся уклад...

С крыльца сбежала молодая женщина, стройная, черноглазая, сдлинной косой. Причесана она была совершенно по-местному, но платье носилодругое, городское, вполне модное, и золотых украшений нацеплено изрядно.

– Позвольте познакомить, – сказал Атаман. – Моясупруга, Татьяна. А это – заблудившаяся гостья из Питера. Нынче самая настоящаязаграница. Погостит у нас, что поделать, а завтра отвезем к военным...

Татьяна опять-таки по-городскому протянула ей руку.

– Меня зовут Наталья, – сказала Марина.

– Таня, – сказал атаман укоризненно, – что тыстоишь? Сведи-ка для начала девушку в баню, я вижу, топится...

– Ну, я ведь знала, что ты приедешь...

– Я успею. Сначала пусть гостья помоется. Отстала от поезда,бродила по тайге, видишь, как перемазалась... Проводи и платье ей подбери, этовсе выбросить проще...

– Пойдемте, – сказала Татьяна и повела Марину ккакому-то странному небольшому домику в глубине двора, под стеной. – Врусской бане были когда-нибудь?

– Нет, – сказала Марина чистосердечно.

О пресловутой бане она до сих пор только читала. Оказалось,все в точности так, как на рисунках: примитивная печь, от которой исходитудушливый жар, все вокруг деревянное, крохотное окошко, какие-то небольшиебочки, веники...

Татьяна проворно зажгла экзотический светильник – фитильгорел внутри высокой, причудливой стеклянной трубки, укрепленной на прозрачномрезервуаре с какой-то жидкостью.

– Раздевайся, не стесняйся. Я тебе потом принесу платье. Тыкак, хочешь попариться по-нашему, с вениками?

Проворно раздевшись, Марина улучила момент и опустила всапожок нож, в другой – паспорт и рулончик денег. Сказала:

– По-вашему – это когда вениками друг друга лупят? Ячитала... Нет, спасибо, я просто помоюсь. И сапожки пусть останутся, ладно? Онидорогие и не испортились совершенно, я к ним привыкла...

– Да пожалуйста! – пожала плечами Татьяна и подхватилаее грязную одежду. – Может, тебе спинку потереть?

Окинув ее быстрым взглядом, Марина подумала: при другомраскладе я бы тебе сама потерла спинку, черноглазая, и обстоятельно! Но нестанешь приставать с подобными намеками к супруге гостеприимного хозяина,здешнего владетельного барона! Обидится, чего доброго, собаками затравит, каксреди приличных феодалов испокон веков положено... А жаль, симпатичнаятуземочка, так и подмывает заняться ее сексуальным воспитанием...

– Нет, спасибо, – сказала Марина. – Самасправлюсь.

– Ну, мойся...

Татьяна вышла, тщательно притворив за собой дверь, и Маринаосталась в полном одиночестве, уселась на теплую широкую лавку, перевела дух.Пока что все складывалось неплохо, и от террористов смылась, и военные всего вполусотне километров, и гостеприимство оказывает не хозяин вонючей хижины, аместный барон...

Слышно было, как на обширном дворе лениво побрехиваютсобаки, как где-то неподалеку всхрапывают кони. Оглядев тускло освещенную баню,Марина помотала головой, усмехнулась тихонько:

– Романтика, блядь, экзотика, на хрен...

Разобраться во всем этом хозяйстве особого труда несоставило. Приятно пахнущая полужидкая субстанция в широкогорлом стеклянномсосуде – определенно мыло. Где горячая вода, где холодная, сразу ясно, стоиттолько пальцем попробовать. Дальше совсем просто...

Она вымыла волосы, вымылась сама, неторопливо, старательно.Вытираться оказалось нечем, но она обсохла и так, сидя на сырой широкой лавке.Татьяна что-то задерживалась, приходилось ждать, вряд ли в здешней глушипоймут, если она отправится в дом голышом разыскивать хозяйку, при здешнихпатриархальных нравах... Куда она запропастилась? После этой экзотической банитак и тянет опрокинуть стаканчик чего-нибудь крепкого. Может, в том шкафчике настене найдется? Туда Марина еще не заглядывала. Согласно справочному материалу,русские пьют и после бани, и в самой бане.

Марина подошла к шкафчику. Ничего интересного там неоказалось – никакой выпивки, одни гребешки и флаконы с местными духами, надополагать, принадлежащие хозяйке.