Вот, кстати... Она выщелкнула магазин, все равно время у нееесть, один за другим выбросила на колени патроны, пересчитывая. Набралось ажвосемнадцать, и еще один в стволе. Проворно снарядила магазин, вставила.В руках у нее был сущий антиквариат – автомат Калашникова, судя понадписям и дате, выпущенный еще в забытой ныне стране под названием СССР, дляМарины столь же загадочной и неизвестной, как Атлантида. Воронение на стволе идеталях затвора давным-давно стерлось, металл матово белел, но оружие выгляделовполне ухоженным. Что ж, при надлежащем уходе такой вот раритет вполне способенпрослужить уйму лет и действовать надежно – в чем несколько минут назадубедились незадачливые пленители...

Марина прислушалась. Раздалось еще несколько длинных, глупыхочередей, определенно на том же месте. Ну конечно, они не полезут в чащобу, гдевесьма проблематично отыскать невеликими силами одинокого беглеца, который, какпоказали недавние события, мало напоминает хрупкое оранжерейное растение.Рациональнее будет на полной скорости убраться в свое неизвестное логово. Самиговорили, что до него еще долго ехать...

Точно. Едва различимый шум моторов быстро затихал,становился этаким комариным жужжанием, все отдаляясь, а потом утих совершенно.Как ни напрягала Марина слух, не слышала идущих по лесу людей. И не виделаникого. Лес понемногу возвращался к нормальной жизни. Донеслось птичьещебетание, какой-то зверек высунул из-за ствола мохнатую мордочку, солнечныелучи красиво светили сквозь кроны сосен...

– Романтика, блядь, – тихонько сказала Марина себе поднос. – Усраться можно...

Вокруг стояла безмятежная тишина, пели птицы, шмыгало мелкоезверье, незнакомое по названиям, светило солнце, в воздухе стояли свежие,странные для городского человека запахи дикой природы. Марина начиналаподозревать, что точно так все выглядело и во времена ее первобытных предков.Она не чувствовала ни страха, ни растерянности. У нее был в руках автомат сдевятнадцатью патронами – сущее богатство, если стрелять одиночными. На ней неосталось ни малейшей царапины, за ней даже никто не гнался. Единственныйудручающий факт – она представления не имела, где в данный момент находится,как далеко ее увезли от железной дороги и куда идти.

Но это еще не смерть. На тренировках по выживанию ихвыбрасывали и не в такие дебри, причем, что характерно, без всяких автоматов иножей. И тамошние джунгли были гораздо более негостеприимными, и всяких поганыхнасекомых вкупе с прочими недоброжелательными тварями имелось гораздо больше, ипод ногами хлюпало грязное вонючее болото, да вдобавок по пятам шлепалиизображающие противника опытные рейнджеры, не склонные делать экзаменуемым нималейших поблажек. И ничего, справилась...

Марина в два счета сориентировалась по солнцу. Несомненно,машины террористов поехали куда-то на север от железной дороги. Следовательно,двигаться нужно к югу. Все время к югу. «Железка» тянется на тысячи километроввправо и влево – реликт полузабытой эпохи, когда от Польши до Китаяпростиралась одна-единственная страна, та самая, чье сокращенное названиекрасовалось на старом автомате в ее руках. Промахнуться невозможно –когда-нибудь да упрешься в рельсовый путь. А там уж следует шагать на восток, всторону Снежинска, до которого гораздо ближе, нежели до столицы. Как нибезлюдны эти места, какие-то деревни в окрестностях все же имеются, она помнилакарту. Правда, есть опасения, что народ там и вовсе примитивный по сравнениюдаже с городскими туземцами, но все же, стоит надеяться, умеет говоритьчленораздельно, слышал хоть краешком уха, что есть на свете такие вещи, какгорода, полиция, власть...

Высмотрев подходящее дерево, Марина спрятала автомат вкустарник, подпрыгнула, ухватилась за нижнюю ветку, раскачалась и ловковзметнула туда тело. Полезла выше и выше, вскоре оказалась над зеленым моремхвои, но карабкалась дальше, пока ствол не стал совсем тонким и угрожающекачнулся.

Осмотрелась. Отсюда, с верхушки высоченной сосны, видоткрывался на многие километры. Железной дороги она так и не увидела – наюге сплошной стеной поднимались поросшие лесом невысокие округлые горы. Маринасмутно помнила из прошлой жизни, что у этих гор есть какое-то особое название,но оно никак не всплывало в памяти. И черт с ним!

Итак, дорога где-то там, за горами. На юг, на север, назапад, на восток, куда ни глянь – сплошной зеленый ковер, синеватые вершиныгор, дикое безлюдье. В этой необозримой дикости было что-то, крайнераздражавшее Марину и даже злившее. Она и прежде, до того, как ее мирная жизньбезвозвратно разлетелась вдребезги, почти не бывала в тайге, хотя в родныхкраях Марины ее хватало. Сугубо городской ребенок. Так что эти девственные,первобытные, изначальные пространства вызывали у нее одно-единственное желание:побыстрее выбраться в места, обладающие самыми минимальными признакамицивилизации – какая-нибудь убогая хижина, пара-другая человеческих существ,одним словом, искусственная среда обитания...

И тут она увидела дымки. На юго-востоке – не менеедюжины. На лесной пожар это не походило нисколько. Дымки тянулись к небуотдельно друг от друга и все время, пока она за ними наблюдала, не расширилисьи не распространились. Была в них некая регулярность, свойственная той самойискусственной среде, в которую она прямо-таки жаждала попасть. Каждый привязанк определенному месту, тянется в небо, не меняя внешнего вида, объема...

Конечно, это мог оказаться и лагерь террористов. Но дымы всеже поднимались в противоположной стороне, в направлении, где пролегала железнаядорога. Придется рискнуть...

Она слезла с дерева – вся в смоле и пыли, грязная, как черт.Подобрала автомат, поставила его на предохранитель, повесила на плечо ирешительно углубилась в чащобу, взяв направление туда, где видела дымы.

По ее расчетам, до них было километров десять. Примерно таки оказалось. Часа через два пути – ее часы работали даже после всех прыжков,курбетов и пируэтов – она услышала размеренное железное бряканье. Дернувплечом, сбросила в руки автомат, перевела предохранитель на одиночную стрельбу,присела за колючий куст.

Черно-белые невысокие животные бродили меж деревьев, именноот них и исходило бряканье. На шее у каждого висела ржавая металлическаякоробочка. Марина не сразу вспомнила, что это коровы. Травоядные млекопитающие.От них каким-то образом получают молоко. При них вроде бы должен ошиватьсяэтот, как его... ага, пастух.

Но, как она ни присматривалась, человек так и не появился.Экзотические коровы бродили совершенно самостоятельно, хватая мордой траву,брякая коробочками. Марину они видели, но не обращали на нее никакого внимания.Рога у них были жуткие, однако держались эти твари мирно. И Марина тожеперестала сосредоточиваться на них и пошла в прежнем направлении. Скоропослышались те самые, долгожданные в данных условиях, техногенные звуки: лязгжелеза, человеческие голоса, ленивый собачий лай. Стук лошадиных копыт истранный ритмичный грохот, словно сплетенные воедино...

Она увидела источник этих звуков. Невысокая лошаденка тащилагрубый деревянный экипаж прямоугольной формы на шатких, скрипучих колесах –чисто деревянных, без покрышек и камер. Экипаж на подобных колесах должно былонемилосердно трясти, но управлявший им бородатый человек в какой-то страннойодежде явно не испытывал ни малейших неудобств. Он развалился на устилавшем дноэкипажа слое сухой травы и мурлыкал нечто, напоминавшее ритмом песенку.