— Не, не курю такие, — заявил юноша, брезгливопосмотрев на «Бонд», — предпочитаю «Парламент». Маргарита Михайловна жива,но плоха, мне медсестра наболтала, что шансов у нее ваще никаких, только нааппаратах лежать. В коме она.

И он снова принялся полировать бока «шестисотого».

Я вошел в дом, постучал в кабинет к хозяину, потом заглянулвнутрь. Комната была пуста, ковер исчез. Со стены сурово смотрела Глафира. Мнестало не по себе. Где Сергей Петрович?

Кузьминский был в спальне, лежал на кровати прямо в ботинкахи слегка похрапывал. Я подумал немного, потом стянул с него штиблеты и прикрылего пледом.

— Спасибо, Олюся, — бормотнул он и снова захрапел.

Я пошел искать остальных членов семьи и с удивлениемобнаружил, что дом пуст. Народ разбежался кто куда. Лучшего момента для обыскане найти.

Чувствуя себя весьма некомфортно, я вошел в комнату Валерия.Супруги спали в разных помещениях, соединенных между собой ванной. Я сначалаошибся и попал к Анне. Бардак у нее царил отменный, такой же, как у Клары.Очевидно, любовь к порядку передается генетически. Не знаю, как вас, а меняпередергивает при виде скомканных колготок на столе, массажной щетки, изкоторой торчат волосы, и прокладок, разбросанных где ни попадя. Естественно, язнаю, что с женщинами каждый месяц случаются определенные неприятности, нопредпочитаю не видеть гигиенические средства, которыми они пользуются.

У Валерия же в спальне был солдатский порядок. Кроватьзастелена покрывалом, подушка стоит, словно часовой у двери генерала, написьменном столе аккуратной стопкой громоздятся книги. Одежда висит в шкафу. Япосмотрел на пиджаки и брюки. Увы, я до сих пор никогда не лазил по чужимкарманам и глубоко презирал тех, кто читает чужие письма, шарит в чужих сумкахи заглядывает в замочные скважины. Но делать-то нечего!

Я в нерешительности маячил около шкафа. Нора, к сожалению,не первый раз ввязывается в расследования, и, судя по ее боевому настроению, онаеще долго будет забавляться игрой в Ниро Вульфа. Мне, как вы понимаете,отведена роль Арчи. Я ноги Норы, которые бегают по разным адресам, добываянужные сведения. Честно говоря, это меня очень раздражает. Во-первых, я никогдаранее не читал криминальных романов. Нет, во мне отсутствует снобизм человека,который, зевая, кое-как продрался сквозь Конфуция, а потом всю оставшуюся жизньтаскает в портфеле томик китайского философа, сообщая окружающим: «Читаю лишьсерьезную литературу».

Нет, я слишком образован для подобных спесиво-снобистскихзаявлений. Ничего плохого ни в детективах, ни в фэнтези нет. Я с удовольствиемперечитываю Толкиена, сагу о хоббитах, считаю эти книги гениальными, нокриминальный жанр не по мне. И первое, что мне пришлось сделать, превращаясь вАрчи, это изучить более тридцати томов, принадлежащих перу Рекса Стаута.

Самое интересное, что с тех пор я иногда беру в рукидетективы, но патологической страсти к ним по-прежнему не имею.

Будучи человеком подневольным, секретарем на окладе, я обязанподчиняться Норе, вернее, могу, конечно, взбунтоваться и сказать ей решительное«нет». Но тогда она преспокойненько выставит меня за дверь. Представляете, кактрудно в наше время найти работу мужчине, справившему сорокалетие, у которого вкармане диплом Литературного института? Есть еще парочка обстоятельств,вынуждающих меня забавляться идиотской игрой «в сыщика». Если я окажусь безработы, исчезнет и оклад, кстати, очень неплохой, который платит мне Элеонора.А что устроит Николетта? И, наконец, последнее, из-за чего я скорей всего досмерти обречен быть Арчи, — это пресловутый квартирный вопрос. Ставсекретарем Норы, я переехал к ней и сейчас живу в собственной комнате.Лишившись службы, я, естественно, потеряю и площадь, придется возвращаться кмаменьке…

Последний аргумент был решающим. Я глубоко вздохнул иприступил к несанкционированному обыску.

Обычно люди, твердо уверенные, что никто не полезет в ихвещи, разбрасывают последние где ни попадя. Валерий же был так аккуратен, чтоэто походило на манию. В одном отделении стопкой лежали футболки и майки, вдругом нижнее белье, причем трусы были подобраны по цвету: темные справа,светлые слева, а носки аккуратно соединены парой и скручены вместе. Я осторожнорылся в вещах, но никаких следов денег не обнаружил. Ничего похожего на купюрыне было в ящиках письменного стола и комоде, а на книжных полках стоялипедантично выстроенные по цвету книги. Меня слегка удивил их подбор: «ГрафМонте-Кристо», «Три мушкетера», «Оцеола — вождь семинолов», «Айвенго». Такоеощущение, что библиотека принадлежит подростку, а не взрослому мужчине.

Тяжело вздыхая, я поднял матрац, затем ковер, заглянул забатарею, постучал по стенам. Никакого намека на тайник. Нашел лишь энноеколичество пыли, что, учитывая отсутствие горничной, неудивительно. ЛарисеВикторовне одной трудно управиться с огромным домом.

Убедившись, что в спальне денег нет, я перебрался в санузел.Осмотрел бачок унитаза и крохотный шкафчик, затем замер перед корзиной длягрязного белья. Делать нечего, придется пройти и через это испытание. Я откинулкрышку и двумя пальцами начал вытаскивать рубашки и трусы. Да, похоже, Ларисанапрочь забыла про стирку!

Внезапно рука наткнулась на нечто мягкое, шелковистое,нежное, словно тельце новорожденной мыши. В полном недоумении я вытянул вещьнаружу, встряхнул ее и вздрогнул.

Это оказалось серое шелковое сильно измятое платье, сшитоепо моде начала XX века. Оно было обильно украшено оборочками и рюшами. В полномобалдении я расправил его и обнаружил, что на рукаве чернеет дырка. Очевидно,тот, кто надевал платье, зацепился за гвоздь и вырвал клок. Или это был куст?

В голове тут же выстроилась логическая цепочка. Женщины вдоме боятся Глафиры, она уже являлась Ларисе Викторовне и Кларе. Они обеабсолютно одинаково описывали привидение: фигура с закрытым густой вуальюлицом, в сером платье с несчетным количеством оборок.

Значит, они и в самом деле видели Глафиру! Вернее, Валерия,который, обрядившись вот в это платье, бродил сначала под окном у Ларисы, апотом у Клары.

Я принялся рьяно потрошить корзину для белья и сразу нашелсерый полупрозрачный платок, служивший «Глафире» вуалью.

Я быстро запихнул грязные шмотки в корзину, схватил платье иплаток и выглянул в коридор: никого. Стараясь не топать, я перебрался в своюкомнату, сунул находки в пакет и, позвонив Норе, помчался к машине.

Хозяйка, выслушав рассказ, повертела платье в руках.

— Интересно, однако, — задумчиво протянула она.

— Зачем он их пугает? — пробормотал я. —Какова цель? Просто издевается?