– Дворец Саутара, князя Гаэтаро, – объяснилаКлади.

– Да, тяжко живется вашим правителям, – сказал наэто Сварог, разглядывая неприступный бастион. – Боится народных волнений,что ли? Ишь как окопался…

Сварог поначалу разглядывал жителей чужого мира слюбопытством, однако вскоре понял, что ничего этакого и в атарцах он необнаружит. Люди как люди, даже одежда похожа на таларскую: кое на ком из мужчинвоенная форма, кое-кто с тросточкой, кое-кто при шпаге; женщины в основном – вдлинных светлых платьях с открытыми плечами, в неохватных шляпках… Жителипобогаче степенно двигаются по середине тротуара, победнее – стараютсядержаться стен, хорошенькие служаночки торопятся с корзинками по своим делам,возницы карет покрикивают на зазевавшихся пешеходов, где-то гавкает собака, впереулке дородный господин методично лупит тростью какого-то оборванца (причемоба не издают ни звука), стражники в кожаных доспехах и островерхих шлемах салебардами в руках и с автоматами на плече чинно и гордо шествуют мимо…Стражники с алебардами и автоматами – зрелище, конечно, забавное, но не болеетого. Ну не было в городе ничего особенного, не было, и хоть ты тресни. НаЗемле такие, наверное, еще остались, а про Талар и говорить нечего… Скучно,господа. И если вскорости не отыщется пресловутая Тропа, давешняя хандра незаставит долго себя ждать…

На очередном перекрестке они попали в пробку: городскаястража грузила в местный аналог воронка нарушителя общественного спокойствия.Нарушитель – седовласый старец в красно-сером плаще – вырывался и надрывнокричал в толпу зевак: «Грядет, грядет погибель!.. Нет спасения!.. Я виделзнаки!..» Но потом дедушку упаковали и увезли, толпа разошлась, и онипродолжили путь.

Клади, очевидно, вела его небедными кварталами – никто помоина голову не выливал, не приходилось пробираться сквозь лабиринты вывешенногопоперек улицы белья, не слышались пьяные выкрики и ругань, однако ж все равновпечатление от города складывалось унылое. Улочки то вели в гору, то крутоспускались вниз, расширялись и сужались – так, что, вытянув руки, можно былокоснуться противоположных стен, – пересекались под неожиданными углами, ивскоре Сварог понял, что окончательно заблудился и что выбраться самостоятельноему не удастся. Когда он уже совсем было заскучал и собрался спросить у Клади,дескать, доколе, они выехали на небольшую, относительно ухоженную площадь.Слева возвышалось веселенького розового цвета трехэтажное здание, огороженноеневысокими столбиками с провисшими между ними цепями. «Заведение свободногообщения госпожи Снежинки» значилось на витиеватой вывеске, и чуть ниже, буквамипомельче: «С разрешения его светлости князя Саутара. Услуги за плату».

Справа виднелось приземистое строение, откуда даже в стольранний час слышались громкие голоса и бренчание некоего струнного инструмента.И без таблички «Дырявая бочка» над входом было ясно, что там внутри.

Тут Клади повела себя странно. Она уставилась на этутабличку в полном обалдении, шагнула было в сторону кабака, потом перевелавзгляд на Сварога, и в этом взгляде читались недоумение и сомнение. Потом онатряхнула головой, отгоняя какие-то посторонние мысли, и указала рукой наутопающий в зелени за высокой резной оградой особняк в три этажа и сказала:

– Вот дом мастера Пэвера. Тут он живет.

Сварог хмыкнул. Если на этой улице и жили гончары, то этобыло, пожалуй, в прошлом цикле…

– Слева бордель, справа кабак – неплохое соседство длямногомудрого отставного генерала… Ну что ж, идем знакомиться.

Они оставили лошадок у коновязи и по гравийной дорожке, мимоаккуратно подстриженных кустов и деревьев прошли ко входу.

Построенный в стиле, весьма напоминающем барокко,бело-голубой особняк с колоннами казался необитаемым. Высокие стрельчатые окнабыли плотно закрыты тяжелыми гардинами, и изнутри не доносилось ни звука.Поднявшись по каменным ступеням крыльца, Сварог решительно постучал бронзовыммолоточком. Тишина. Он задумчиво посмотрел на двух каменных собак,идиотически-радостно скалящихся с пьедесталов по обе стороны от входа, ипостучал еще раз, громче. Из конюшни в глубине садика раздалось недовольноержание.

Наконец тяжелая дубовая дверь открылась, и на порогенарисовался худощавый долговязый парнишка. В безукоризненно сидящей ливрее,безукоризненно причесанный, с непроницаемым лицом, он производил бы впечатлениеидеального дворецкого, даже невзирая на свой возраст, но все дело портилналивающийся под глазом багровый бланш.

– Что вам угодно? – угрюмо осведомился дылда,оглядев гостей.

– Нам, собственно, угодно видеть мастера Пэвера, –вежливо ответил Сварог. – Дома ли хозяин?

– Нет, – буркнул отрок.

– Вот как? А когда соизволит вернуться?

– Не знаю. Может быть, завтра. Я передам. – Ислуга вознамерился было закрыть дверь, однако Сварог быстренько сунул ногу вщель:

– А что именно ты ему передашь, позволь-ка узнать?

С парнишки на секунду слетела маска ледяного высокомерия,свойственная каждому уважающему себя дворецкому.

– Что к нему приходили двое, священник в камзоле идевка в охотничьем костюме, что же еще… Он вас примет, не беспокойтесь.

– Во-первых, – спокойно сказал Сварог, ноги неубирая, – не девка, а дочь уважаемого барона. Таго, во-вторых, несвященник, а не кто иной, как граф Гэйр, барон Готар собственной персоной. Ав-третьих… в-третьих, у меня почему-то складывается такое ощущение, что тыврешь.

– Послушайте-ка, милейший… – собрав всю гордость вкулак, начал отвечать дворецкий, но Сварог перебил:

– Нет, это ты послушай-ка, милейший. Мы, видишь ли,проехали чертову уйму лиг… то есть этих… кабелотов, чтобы повидать мастераПэвера по неотложному делу. И у нас, видишь ли, нет ни времени, ни желаниялицезреть твою мерзкую рожу. Если ты немедленно не доложишь мастеру Пэверу, чток нему пожаловали с неимоверно важным сообщением, я тебе, щенок, подарю второйсиняк – под другим глазом, для симметрии… А потом еще и кишки на кулакнамотаю, – вспомнил он глазастого стража. – Усекаешь, верста тыколоменская? Считаю до одного…

– Да что вы-то еще, в самом деле! – Парнишкасломался, прикрыл синяк ладонью и едва ли не расплакался. – А ещеругаются… Спят они! Как под утро на рогах приползли, так еще и не вставали! Мнес порога в репу – шасть, и в койку…

Да, это было неожиданно. Почему-то мастер Пэвер, суб-генералв отставке, всю дорогу представлялся Сварогу этаким убеленным сединами,увешанным боевыми наградами ветераном, в тиши кабинета корпящим над мемуарами иучебниками для курсантов. На крайний случай – проводящим время за мирнымибеседами о боевом прошлом с такими же, как он сам, отставниками… Но уж никак нена рогах приползающим домой к рассвету.

– Ага… – несколько ошарашенно сказал он. –Ах, в этом смысле… И что, долго они обычно почивают?

– Это уж как получится, – ответил парнишка исовсем по-детски утер нос рукавом. – Смотря чем вечер закончился.