– У тебя двое детей? – спросил он, сознательно оторвавшись от новостей.

– Да, – еле слышно ответила Мария, лениво рисуя пальцами круги на его животе. Живот был чуть более мягким, чем её хотелось бы, но она знала, какое место Мэтью компенсирует эту мягкость своей завидной упругостью.

– Сколько им лет ?

– Три и четыре… – пальцы Марии стали двигаться по животу священника чуть быстрее и ласковей.

– Как их зовут?

– Анна и Рико… – Мария отправила свою руку чуть ниже, туда, где над кустистым лобком уже восстал и с готовностью ожидал Мэтью-Жеребец. Мария легко массировала лобок, нарочно не касаясь члена.

– Я хочу заботиться о твоих детях, – твёрдо произнёс священник, – возьми его в руку…

Мария не послушалась. Вместо этого, она повернула голову и медленно провела языком по тёмно-коричневой окружности соска святого отца. Сосок моментально напрягся, и Мария принялась ласкать его своим ртом, изумлённо ощущая, как сама тает от желания.

– Дотронься до него…– уже шёпотом попросил отец Генри.

Непослушная женщина лишь убрала руки, не трогая дрожащего от напряжения Мэтью– Жеребца.

– Ах, ты, своевольница… -священник сам охватил член левой рукой, а правой взял Марию за подбородок, чтобы притянуть к себе и поцеловать, но, та увернулась от поцелуя, и вдруг, большой палец отца Генри оказался у неё во рту. Священник несколько секунд испытывал себя этим щемящим томлением, восхищённо глядя на то, как женщина держит у себя во рту, где так сладко влажно и тепло, его палец. Он хотел запомнить эту картину, навсегда запечатлеть её в своей памяти, чтобы возвращаться к ней снова и снова… Но, Мэтью-Жеребец имел на этот счёт собственное мнение: он стремился оказаться на месте пальца, у неё во рту. Отец Генри взял Марию за волосы и осторожно, но властно опустил её голову на подрагивающий член.

Мария покорно приняла Мэтью-Жеребца, испытывая при этом странную нежность и неумолимое желание мастурбировать. Священник не заставил себя долго ждать и вскоре разразился тремя залпами обильного семяизвержения. Привычно проглотив едкую слизь, Мария поднялась и отправилась в ванную.

За плотно закрытой дверью, под шум горячего душа, она встала на колени в ванну и заняла себя тем, чем не занималась бог знает, сколько. Держась левой рукой за грудь, правой Мария энергично стимулировала клитор, ощущая эти чудесные предоргамзенные волны.

Чтобы помочь себе кончить быстрее, она втягивала и расслабляла мышца влагалища, подставляя язык потоку воды и вспоминая лицо бухгалтера, восторг и возбуждение Мэтью – Жеребца, пока не ощутила фейерверк оргазма. Мария закрыла лицо руками и заплакала от счастья. Мужчина был рядом, и она хотела его.

Боевая награда

Отца Генри била дрожь. Он не привык болеть, и даже градусника в его доме не было, а вот теперь он проснулся с одурманенной жаром головой, больным горлом и распухшим, саднящим зудящей болью членом.

Генитальный герпес явился без предупреждения, щедро оросив Мэтью-Жеребца несколькими десятками болезненных пузырьков от головки почти до основания. С ужасом рассмотрев безобразное высыпание, отец Генри ощутил сильный позыв к дефекации, заставивший его опрометью кинуться в туалет. Мучительно опорожнив кишечник, и, не испытав от этого ни малейшего облегчения, отец Генри встал под обжигающий душ, в безнадежной попытке смыть с себя проклятую сыпь.

Герпес неумолимо жёг и зудил; мытьё с мочалкой и яростная мастурбация дали временное облегчение, но, обсушившись, отец Генри ощутил боль, прихлынувшую к разогретому члену с новой силой. После оргазма пришла и головная боль, жестокая, до свиста в ушах. Жаропонижающего тоже не было. Отец Генри надел мягкие тренировочные штаны и принялся листать «Жёлтые страницы» с тем, чтобы найти клинику, где принимают анонимно. В голове его стучали, гулко отдавая в виски, слова писания: «Нет целого места в плоти моей от гнева Твоего; нет мира в костях моих от грехов моих. Ибо беззакония мои превысили голову мою… Смердят, гноятся раны от безумия моего». Святой отец был испуган и сердит одновременно. Кто знает, чем ещё заразила его эта шлюха. Чувствуя, что закипает, отец Генри отложил телефонную книгу в сторону, встал на колени и принялся молиться. Смиренный, священник вдруг осознал, как долго он не просил бога за себя. Действительно, ведь раньше ему было нечего и желать, у него было всё – любимая работа, свой дом и даже любимая женщина. Теперь же, созвездия пузырьков на члене лишили его этого счастливого ощущения полноты бытия, напомнив об обещанной свыше страшной каре за прелюбодеяния. Появившись за одну ночь, будь они неладны, крохотные пупырышки украли его целостность и вселили в его душу презрение и ненависть к той, кого он, до сегодняшнего утра, обожал. Священник с венерическим заболеванием! От его карьеры бы тоже камня на камне не осталось!

В Такоме, портовом городе на юге штата, нашлась анонимная клиника, готовая принять священника немедленно. Святой отец приехал туда. Приём врача стоил сто двадцать долларов, анализ крови на всевозможные венерические заболевания – ещё около трёхсот пятидесяти. Только на ВИЧ – восемьдесят. Не раздумывая, отец Генри заполнил документы на придуманное им имя «Джон Эванс» и отсчитал пятьсот долларов.

Молодая медсестра терпеливо измерила температуру и артериальное давление священника, взяла у него кровь на анализ, равнодушно, словно речь шла о ценах на картофель, а не о человеческом здоровье, заполнила анкету и покинула отца Генри, велев ему переодеться в нелепый хлопчатобумажный передник для осмотра. Оставшись в одиночестве в тесной комнате, оборудованной кушеткой, обшарпанным столом и двумя табуретками, святой отец принялся рассматривать плакаты, висящие на стенах. На одном из них была изображена привлекательная девушка, одетая в соблазнительный пеньюар. Крупный шрифт по нею гласил: «На мне не написано, но я подарю тебе и хламидию, и гонорею, и сифилис!» На другом плакате стояли, обнявшись, два молодых человека с радостными лицами, приговор под ними гласил: «Своевременное диагностирование ВИЧ-инфекции может продлить вам жизнь». На третьем плакате, среди старательно выполненных рисунков, иллюстрирующих венерические диагнозы, отец Генри узнал себя, и ему стало дурно. Он ощутил, что тошнота подкатила к горлу, пальцы рук онемели, а ноги, вдруг ставшие ватными, подкосились и перестали его держать. Отец Генри рухнул на пол, провалившись в глубокий обморок.

Когда он очнулся, рядом с ним на коленях стоял полный молодой врач, латиноамериканец по виду.

– Мистер Эванс, вы меня слышите? – гладкое лицо врача выглядело озабоченно.

– Да, – ответил священник, сообразив, что сейчас он – Эванс.

– Мистер Эванс, очень хорошо. Давайте с вами попробуем поднять голову и сесть, – врач помог отцу Генри перебраться на кушетку. Не задавая лишних вопросов, доктор Меркадо осмотрел своего несчастного пациента, стремительно выписал рецепт и печально произнёс:

– Мистер Эванс, у вас первичный герпес. Принимайте таблетки и мажьте мазью, без надобности не мочите, пока не подживёт. Относительно других заболеваний: результаты анализов будут готовы через 72 часа. Позвоните в клинику и дайте оператору код, полученный вами от регистратора. На вирус иммунодефицита вам придётся повторно сдать анализы через тридцать дней. Сегодня для профилактики вы получите антибиотик. Есть ли у вас ко мне вопросы? Священник сглотнул, но болезненный ком никуда не делся из горла.