Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Да, совершенно уверена. Он не сгорел в Ключевском огне. У него все лицо в стекле. Стекле, которое намертво приварилось к его щеке.
– То есть стекло отковырять мы не сможем? – спросил я, потрогав пальцами щеку. Щетина больно кололась, а стекло было чуть теплым и странно мягким.
– Это волшебное стекло, – покачал головой Светлов. – Гексалимское. Оно проводник магии, древняя метка, артефакт, который носили все антимаги, чтобы подчинять свои силы. Для жара прикосновение к гексалимскому стеклу может быть даже смертельным. Часто этим стеклом покрывают изнутри наручники для наших преступников.
– И откуда такая вещица была в моем доме? – недомолвки начали меня раздражать, а недосып делал меня еще злее. – Как вы вообще могли допустить, чтобы оборотень под вашим носом убивал и пожирал людей?
– Наш мир гораздо сложнее, чем ты уже успел себе вообразить, Костя, – отчеканил Светлов, резко выпрямляясь. Он встал и принялся мерить шагами кабинет, и я обратил внимание, что жар прихрамывает на правую ногу. – Нам приходится расследовать дела, мы не можем просто так щелкнуть пальцами и решить все проблемы. Ты можешь ненавидеть нас за это, на злость ты имеешь полное право. Вот только какой в этом практический смысл?
– Ненависть и злость – отличная мотивация, чтобы жить, – криво усмехнулся я. – Поверьте, за два с половиной года в психушке я побывал в таких уголках собственной души, что вы себе даже представить не можете.
– Теперь ты можешь вести мирную жизнь, – Светлов развел руками. – В принципе, в наши жизни антимаг принесет очень много неприятностей, если тебе это интересно.
– Тогда вы либо лгали всем этим мальчикам и девочкам, говоря о том, что мечтаете о возрождении былого величия, – заметил я, отпивая порядком остывший чай, – либо пытаетесь подловить меня. Вы ждали антимага. И вот он я.
– Костя, так чего ты хочешь? – вмешалась Полуночница, и бельмо в ее глазу пошло рябью.
Я подался вперед и ответил, глядя на Светлова:
– Я хочу работать в Бюро.
– Что? – Полуночница искренне удивилась, а вот Светлов даже бровью не повел:
– Продолжай.
– А что тут продолжать? Разве вы думаете, что после всего, что я увидел и узнал, я смогу вернуться к прежней жизни? Да я и жизнью-то это назвать не могу. И не перебивай меня, Полуночница, я только начал говорить. Я всегда знал, я видел, что магия существует, но мне приходилось молчать и переживать все это в одиночку. Я думал, что схожу с ума, потому что видел существ, которых никто не видел, и сны, которые никто не мог растолковать. Я всегда был один на один с кошмарами, я чудом выжил, проводя каждую вторую ночь в клубе со стаканом виски и дорожками наркоты, пытаясь заглушить свои видения и сбежать от жизни, которую вел. А единственного человека, которого я любил и которому доверял, убили, убил кто-то из преступников, которых вы не могли найти, и я даже не знаю, кто это был.
– Так хочешь, чтобы мы тебя из жалости взяли на работу? – Светлов вытащил пачку сигарет, закурил, пуская колечки, и бросил коробку на стол. Полуночница молчала.
– Если вы задаете такой вопрос, то вы ничего не поняли. Я хочу работать в Бюро, и работать лучше всех вас. Я хочу ловить преступников, которых вы не можете поймать. Я хочу защищать людей, которых вы не можете или не хотите защищать. А если вы мне откажете, – я взял пачку и сжал кулак, сминая картон и ломая все сигареты до единой, – то я выйду на городские улицы один. Мне терять нечего, и смотреть я буду только вперед. Вы до сих пор боитесь антимагов. Боитесь, потому что мы сильнее.
– Восемнадцать лет назад в этот кабинет пришла десятилетняя осиротевшая девочка, потерявшая сестру и отца за два неполных дня, – Светлов глубоко затянулся и затушил сигарету. – Она пришла с ножом и сказала, что убьет меня, если я не разрешу ей работать в Бюро. В ней было столько же боли и отчаяния, сколько в тебе. Она горела местью так сильно, что мне было страшно – страшно за нее. Я сказал ей, что никогда не возьму на работу того, кто не может отринуть собственные эмоции и работать с холодной головой. Тот, кто не может контролировать свою ярость и подчинять свою боль, подвергает риску окружающих. Я дал ей выбор: уйти из моего кабинета навсегда или учиться. Она выбрала второе, став моей самой лучшей ученицей.
Я посмотрел на Полуночницу. Рыжая закрыла глаза, слушая своего учителя.
– Я даю тебе тот же выбор. Ты можешь уйти, а можешь остаться, но упорно учиться и во всем слушаться ее. Тебе придется поклясться защищать этот город и его жителей даже ценой собственной жизни. Ты готов?
– Готов, – твердо ответил я, и в висках взорвалась бомба головной боли, лишая меня зрения.
– Мы клянемся, что восстанем, когда придет великая нужда, – хором кричал Шестикруг. – В дни, когда все покатится в пропасть, мы станем защитой этого мира.
– Его огнем, – первой сказала Бенджамена.
– Его водой, – серьезно выдохнула Айлин.
– Его воздухом, – вскинулся Риккардо.
– Его землей, – бросил Кай.
– Его крепостью, – твердо сказал Фэйт.
– Его прогрессом, – поколебавшись, озвучила свою часть клятвы Янтарина.
– Во имя Мира не жалеть жизней! – в один голос закончили они.
Ослепительная вспышка ударила из середины круга, и их отбросило в стороны…
– Костя, – Полуночница трясла меня за плечи. – Ты здесь? Что с тобой?
– Перестань меня трясти, у меня так голова оторвется, – зрение постепенно начало возвращаться. – У меня было видение. Как ваши маги Шестикруга приносят клятву.
– Ты что-нибудь еще видел о магах Шестикруга? – Светлов внимательно вглядывался мне в лицо.
– Нет, – солгал я.
Глава 6. ПЛЫТЬ НА СВЕТ МАЯКА
Чтобы попасть к Токаревскому маяку, сначала следовало проехать по извилистой узкой дороге, на которой едва-едва разъезжались две машины, а в дождливый день и подавно было страшно ехать. С одной стороны проезда тянулась щербатая опорная стена, а с другой открывалась масштабная морская панорама. Маяк на самом кончике языка насыпной косы, яхты на волнах и редкие ныряльщики, которые охотились за гребешком. Вдалеке из тумана выступало мутное облако Русского острова. Дожди обильно поливали его, и то тут, то там виднелись верхушки деревьев, которые зазеленели в этом году гораздо позже обычного.
Съезд к маяку уже успели перегородить бетонными блоками.
