Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Несколько кадетов одобрительно загудели. Я внимательно вгляделся в лица других и понял, что тех, кто думает, как этот парень, на самом деле немало. Только не всем хватает смелости высказаться вслух.
– По-моему, нам нужно принять, что никто нас не спасет, – продолжал осмелевший кадет. – Что нам нужно строить свое будущее самим, не ждать каждый праздник Янтарных огней, что королева, сгнившая много лет назад в своей усыпальнице на острове…
Из горла Блут раздалось громкое шипение, похожее на скрип ногтя по грифельной доске. Многие из присутствующих зажали уши, а из носа прыщавого кадета потекла капелька крови, которую он торопливо стер рукавом.
Блут перестала шипеть так же внезапно, как и начала, и наградила обернувшегося на звук кадета лучезарной улыбкой. Однако я успел заметить, как между зубами Блут промелькнул тонкий язык, похожий на хоботок.
– Янтарина Цорнская – что-то вроде святой освободительницы для вампиров, – шепнула мне на ухо Полуночница. – У того парня просто мозгов нет, если он решился при вампирской принцессе оскорблять память Цорнской.
Светлов продолжал речь как ни в чем не бывало:
– Следующий вопрос на повестке дня – возросший за последние несколько месяцев уровень преступности. Три года назад во время освобождения заложников на базе отдыха «Ягодное» были друзья и члены семей многих из вас. Шайка Игниса Файра и других отступников продолжает совершать налеты на банки и хранилища. В связи с этим было принято решение разрешить кадетам выпускного курса ходить в дозор, – он заговорил громче, без микрофона перекрывая голоса всех присутствующих. – Тише. С официальным декретом Триптиха вы можете ознакомиться на доске объявлений, форму заявления можно взять там же. Все заявки будут рассмотрены в общем порядке. Все свободны.
Откидные сиденья снова загремели, и кадеты радостным ручейком поспешили к выходу из аудитории. Блут улыбнулась мне напоследок, а затем махнула рукой, уводя свою свиту.
Я невольно проводил глазами зад и спину Блут.
– Она меня… облапала?..
– Остынь, у тебя нет шансов, – хохотнула Полуночница. – У тебя на лице было написано, что ты всю дорогу в красках воображал себе межрасовое скрещивание. Все вампиры выглядят как воплощение чьей-то эротической мечты, в том-то и прикол. Они двигаются и говорят так, что заставляют тебя чувствовать неодолимое сексуальное влечение. Это их генетическая программа.
– Я заметил, – сконфуженно сказал я.
– Вот только вампиры не чувствуют сексуального влечения и не понимают табу и рамки дозволенного. Ни секс, ни любовь им не нужны. Из чувств, понятных человеку, жару или даже оборотню, они испытывают разве что радость, злость, ненависть, зависть… преданность. И больше ничего. Нерушимый Дракон экспериментировал с эмоциями, создавая идеальных солдат, – сексуальных, но бесчувственных, долго живущих, но не способных к размножению.
На короткое мгновение я позавидовал вампирам.
Светлов ждал нас у кафедры, засунув руки в карманы брюк.
– Константин, очень приятно вас наконец встретить. Много о вас наслышан.
Интересно, о чем же ему рассказывали?
– Меня зовут Борис Борисович Светлов, я глава Бюро «Жар-птица». Очень рад теперь видеть вас в наших рядах. Надеюсь, вскоре вы сможете называть Форты Сердец своим домом.
– Приятно познакомиться, – вполне искренне улыбнулся я. Вот он. Кладезь информации. Что он мужик умный, и совместный просмотр футбола с пивом его не разговорит, я уже понял, так что решил просто послушать, что он сам скажет. – Полуночница уже называет меня Люменом. Насколько я понимаю, здесь так принято?
– Да, многие из тех, кто занимается расследованиями, пользуются боевыми именами. Наверное, ты очень впечатлил ее, раз она дала тебе имя. Береги его. Может быть, пройдем в мой кабинет?
Кабинет Бориса Светлова был обставлен в духе минимализма. На стене справа висел гобелен в раме, изображавший незнакомую мне битву, на маленькой этажерке стопками лежали книги. На столе стоял открытым тонкий ноутбук известной марки.
Мы сели на прохладные пластиковые стулья для посетителей. Их спинки были изогнуты под таким причудливым углом, что я сделал вывод, что гостей здесь не очень-то жаловали. Сам Борис Борисович удобно разместился в кожаном офисном кресле.
– Вы будете чай? – поинтересовался Светлов, взяв со стола очки в тонкой золотистой оправе и засунув в нагрудный карман.
Не дожидаясь нашего ответа, он махнул рукой, и на столе перед нами сначала возник тонкий бамбуковый коврик, затем маленький заварочный чайник из прозрачного стекла и две кружки. Никаких наречий он не произносил и губами даже не шевельнул.
Мне досталась маленькая и красная. Я прикоснулся пальцами к ее толстым стенкам, таким горячим, как будто ее только что сняли с кофемашины, и задумался, как давно не проводил время без особой цели – где-нибудь в кофейне, с книгой и горячим капучино. Непременно с щепоткой корицы на пенке, как меня научила пить Агата.
– Ты, наверное, предпочел бы кофе? – нарушил мои размышления Светлов. Я вздрогнул и поднял глаза – мужчина внимательно наблюдал за моими движениями.
– Нет, – с заминкой ответил я, – чай тоже хорошо.
Полуночница бросила в свою кружку небольшую ложку, зачем-то помешала ею жидкость, хотя она не добавляла себе ни мед, ни сахар, и впервые нарушила свое молчание:
– Борис, как и планировалось, я забрала Костю из больницы на Калинина. Его продержали там больше двух лет, и я бы отправила его на реабилитацию вместе со всеми остальными пострадавшими, не окажись он, – она сделала паузу, словно собираясь с духом, – антимагом. В отчетах Карины говорилось, что мальчика посещают видения, но оперативный отдел не придавал этому значения. Я видела всю документацию, Пидан просто проигнорировал множество фактов, и…
– Достаточно, – прервал ее Светлов. – Понимаю, что у тебя свое видение на управление оперативным отделом, но теперь главный там – Пидан, а не ты, и я хочу, чтобы ты была более сдержанной, тогда мы сможем избежать множества проблем и конфликтов. Политика никогда не входила в сферу твоих интересов, но если мальчик и вправду антимаг, то тебе нужно думать и о его безопасности тоже. Ты точно уверена, что он антимаг? Дороги обратно у нас уже не будет.
Я поразился даже не тому, насколько властным и уверенным был его тон, а тому, что Полуночница избегала встречаться со Светловым взглядом. Если бы я не
