Шрифт:
Интервал:
Закладка:
При виде него ребята побросали учебники и телефоны, вскочили и по-солдатски вытянулись.
– Пусть ваш очаг никогда не гаснет, – нестройным хором гаркнули ребята.
Мужчины и женщины, торопившиеся мимо нас на работу, расстреливали Полуночницу взглядами. На меня все смотрели с любопытством.
– В их возрасте я в это время уже была на тренировочной площадке, – заметила она, обращаясь к мужчине с мечом. Издалека я решил, что он мой ровесник, но, оказавшись вблизи, понял, что тому не меньше тридцати пяти.
– Да ладно тебе, у половины Бюро жуткое похмелье после празднования Вальпургиевой ночи, мы потренируемся попозже, – хриплым и очень низким голосом ответил мужчина. – Видел сегодня Малику в эфире, ты отлично поработала. Наконец-то это дело закрыто. Надеюсь, Триптих объявит тебе благодарность.
– Лис скорее съест свою шляпу, чем скажет мне доброе слово, ты же знаешь, Гефест, – вздохнула Полуночница.
– Ну, под его управлением Форты Сердец процветают, – пожал плечами мужчина. – Руслан, Тимур, Эля, Ливадия – мы отойдем на минутку побеседовать, познакомьтесь пока с нашим гостем.
Первой протянула руку блондинка.
– Меня зовут Ливадия, но я предпочитаю, чтобы меня называли просто Дия.
Рука была очень нежной, и я с удовольствием ее пожал.
– Дия у нас Каменева, – многозначительно посмотрел на меня парень с хвостиком. Я хмыкнул в ответ, хотя был еще несведущ в местной иерархии, и мысленно сделал пометку, чтобы расспросить потом Полуночницу. – Меня зовут Тимур.
– Руслан, – кивнул мне его близнец.
– Эля. – Девушка с конспектом покраснела.
– Костя.
– Ни разу не видел тебя в Фортах Сердца или в Бюро, – от любопытства сгорали наверняка все, но самым наглым был, несомненно, Тимур.
Я почесал бороду, в сотый раз за день обещая себе ее поскорее сбрить.
– Я из Пробудившихся. Меня нашла Полуночница, – мне не нравилось начинать знакомство с этими милыми ребятами со лжи, но и говорить им правду было плохой идеей. Если все так серьезно, как говорит Полуночница, надо поскорее выяснить, кто такие эти антимаги и как так получилось, что я один из них.
– Она легенда, – с завистью сказала Дия.
– Каменева, на твоем месте я был бы посдержаннее, говоря о тех, кто не уважает принципы Бюро. Что скажет твое высокородное семейство на то, что ты теперь якшаешься с бывшей заключенной Морок-града?
Я обернулся на голос.
Веснушчатый парень с морковно-рыжими волосами, обратившийся к Дие, обладал весьма приметной внешностью – вздернутая верхняя губа, из-за которой торчали длинные зубы, близко посаженные глазки, родимое пятно на шее. Парень с девушкой за его спиной стояли молча, но вид у них был очень недружелюбный. Из-за одинаковых подбородков и аметистовых глаз я решил, что все трое – родственники.
Ливадия собралась было ответить ему, но я опередил ее:
– А в твоем высокородном семействе тебя мама не учила не вмешиваться в чужие разговоры?
Тимур фыркнул.
– А ты чего такой наглый? – рыжий мгновенно сжал кулаки.
Ну не мог же я сказать, что ненавидел людей такого типа, как этот рыжий. Был у меня однокурсник, Игорь Коротков, который считал, что его мнение самое важное. Возможно, это неплохое качество для журналиста, но не для человека. И, в конце концов, мне было просто скучно.
– Шел бы ты своей дорогой, Егор, – посоветовала Дия.
– Как же так, Ливадия, ты не познакомишь нас со своим бородатым заступником? Неужели ты перестала сохнуть по Гефесту и нашла кого-то помоложе? – у девушки из свиты Егора было очень узкое лицо, из-за чего казалось, что ее полный рот занимает практически всю его нижнюю половину.
– Ребят, я понимаю, что вы строите из себя крутых, подошли, вмешались в чужой разговор, без особой фантазии попытались облить нас говном, – я развел руками. – Злодеи из вас второсортные, рыжий страдает манией величия с зачатками Эдипова комплекса, девчонка явно старается набрать очков в компании, которая ее не уважает, и страдает от внутренней мизогинии. А третий и вовсе молчит, пытаясь показаться крутым. Дай угадаю, подхалимаж, поскольку сам ты ничем не способен выделиться? Я вам вот что скажу, мальчики и девочка: дайте взрослым дядям и тетям поговорить, а сами идите поиграйте в старшую школу в другом месте.
– Ты первый парень на моей памяти, который знает, что такое внутренняя мизогиния, – Полуночница и Гефест так тихо подошли к нам, что я вздрогнул, когда рыжая заговорила. – В основном парни без особых церемоний начинают драться.
– У меня было полно времени для самообразования и чтения книжек по психологии, а сегодняшний лимит по мордобою я исчерпал еще до обеда. Было приятно познакомиться, – кивнул я компании Тимура, а потом повернулся к Егору: – А с вами вообще-то нет.
– Всем диагнозы успел поставить? – поинтересовалась Полуночница, когда мы отошли на достаточное расстояние. – Нажил себе троих врагов за пять минут.
– И троих союзников, так что счет равный, – заметил я. – Друзей надо заводить сразу, потом может быть поздно. Впрочем, врагами я этих ребят не называл бы. Человека, знаешь ли, характеризует не только его дружественное окружение, но и враги тоже. И я бы не хотел слабых врагов, которые двух слов связать не могут.
– Ну, совсем уж слабым Егора Красноветрова назвать нельзя, – сказала Полуночница и помахала кому-то рукой.
Мы поднялись по ступенькам здания и вошли в широко распахнутые двери, которые с обеих сторон охраняли каменные китайские львы.
– Красноветров… Погоди, это Каринин родственник?
– Это были ее двоюродные братья и сестра. Когда-то я, Гефест и Бастет были в одной команде, у нас так принято, маленькие сработавшиеся отряды из троих человек. Ученики Гефеста – исключение, их четверо, поскольку Гуцуловы близнецы, а разделять близнецов – дурная примета.
Сквозь прозрачный купол вниз падал красивый золотистый свет, и высоко в воздухе летали мелкие тропические бабочки. Сначала мне заложило уши из-за гула голосов на разных языках – русском, английском, китайском, японском, а затем меня чуть не сбил с ног высокий парень в черной рубашке с широким палашом за спиной.
– Звиняй, – успел бросить он, прежде чем его вдавило в толпу.
Холл Собраний больше всего напомнил мне вокзал. Гудящие потоки мужчин и женщин курсировали со всех сторон, лязгая мечами и копьями, на стенах висели электронные табло с надписями на неизвестном мне
