Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он ушел, бросив газету на столе и сунув портфель под мышку. Его трость уже перестала постукивать по ступенькам лестницы, ведущей с веранды второго этажа на первый, когда до меня начало доходить, что я только что видел:
– У него что, лапы?!
– И лапы, и хвост.
– А напоследок он меня обматерил, я полагаю? Вироди что-то там.
– Ты всегда такой глупый или только когда не выспишься? – Полуночница раздраженно ковыряла вилкой остатки порядком остывшего омлета.
– Не хочу оправдываться, но еще двадцать четыре часа назад я пускал слюни на подушку в психушке, часов десять назад ты меня оттуда вытащила, потом я поучаствовал в убийстве собственного отца, а еще позже выяснилось, что я не человек, – раздраженно выпалил я. – Точнее, не отца, а медведя, который делал вид, что он мой отец, последние лет восемнадцать. Я очень хочу в душ, переодеться, побриться и поспать, но искренне стараюсь поддерживать разговор и вообще не тронуться головой после всего, чему стал свидетелем. Как ты считаешь, я заслужил получить ответы хотя бы на какие-то из своих вопросов?
Полуночница до легкого треска сжала в руке чашечку, но сдержала себя.
– Ладно, я просто привыкла работать одна. Ну и не работать с людьми. Или теми, кто среди них вырос. Это был лемуриец – один из самых древних Народов. У них был даже небольшой собственный континент, который из-за катаклизма ушел под воду. Континент, известный своими учеными и просветителями. Говорят, что именно они, а не люди, много-много сот лет назад изобрели электричество.
– Катаклизм волшебный или природный? – счел нужным уточнить я.
– Ты начинаешь задавать правильные вопросы. Никто не знает. Как бы то ни было, все ушло в небытие, и лишь немногие из них спаслись.
Полуночница все-таки сжалилась надо мной, и после еды мы высвистали местный вид такси – диковинное насекомое цициби. Оно откуда ни возьмись спикировало к нам, и его дрожащий изумрудный хоботок с кончиком, покрытым то ли слюной, то ли какой-то слизью, оказался прямо перед моим лицом. Больше всего насекомое походило на комара – фасетчатые глазки, коричневое шершавое тельце, тонкие, просвечивающие крылышки. Только размером цициби был с двух лошадей, а под брюхом у него болталась корзинка с сиденьями.
Мы забрались в корзинку и крест-накрест пристегнулись ремнями. Когда цициби резко оттолкнулся ногами от земли и взлетел, а корзина закачалась, я почувствовал себя, как на американских горках. Овчарка взвыла и попыталась выпрыгнуть, но Полуночница держала поводок мертвой хваткой. «Такси» летело достаточно низко, крылатой тенью накрывая крыши домов, но я так устал, что задремал и не увидел никаких красот города.
Полуночница растолкала меня минут через десять. Цициби высадил нас на весьма колоритной улочке на краю Фортов Сердец, где не было ни единого нормального дома – то есть ни единого дома с четырьмя стенами и четырьмя углами. На большой еловый парк, где негромко чирикали птицы, смотрели многоярусные башенки, тесно прилепившиеся друг ко другу. У каждого яруса верх был шире низа, из-за чего создавалось впечатление, что в стену сопки вросли огромные башни из разноцветных стаканчиков. Я задрал голову и замер, пытаясь сосчитать, сколько ярусов в одной башенке. Выходило девять.
Сгорая от любопытства, я поспешил вслед за Полуночницей, которая уже поднималась по узкой внешней лестнице дома номер пять по Бамбуковой улице.
Ее ярус был четвертым. За светло-желтыми стенами и белой дверью скрывалась уютная квартирка с двумя прямоугольными окнами, умело поделенная при помощи длинной этажерки на две зоны: кухонную и спальную. Странноватая изогнутая мебель была встроена прямо в стены, но мое внимание поглотил он – диван, на который я рухнул, не раздеваясь и не разуваясь.
Глава 5. ЛЕГЕНДА ОБ ЯНТАРИНЕ ЦОРНСКОЙ
Я так устал, что мне совсем ничего не снилось, но когда через несколько часов меня разбудил аромат кофе, висок сверлила боль, похожая на похмельную.
Сначала я не понял, где нахожусь. С потолка надо мной свисала люстра с десятком оплавленных до середины свечей из кремового воска, а плед и подушка пахли кедром, морем и мускусом. Приподнявшись на локте, я увидел, как Полуночница колдует над кофемашиной. В углу овчарка с аппетитом чавкала кашей с мясом.
– На меня тоже свари, – попросил я, плюхнувшись за кухонный стол.
Над ним висел маленький плазменный телевизор, по которому шли новости. Черноволосая бледная девушка с карими раскосыми глазами что-то очень возбужденно говорила в микрофон, стоя на фоне дома, где я вырос. Машины с мигалками заехали прямо на газон, повсюду толпились оперативники в форме, а из сторожки в наручниках выводили порядком побитых людей, среди которых я узнал Берту.
Я схватил пульт и быстро прибавил звук.
– …По информации из оперативного штаба, известный владивостокский бизнесмен Кулик Всеволод Ильич, который участвовал в гонке за кресло мэра города, был убит, оказывая вооруженное сопротивление задержанию. Полиции Приморского края предоставлены неопровержимые доказательства того, что он заказал своих конкурентов по выборам и совершил покушение на убийство нынешнего мэра, Артема Латыпова. Сын погибшего, двадцатитрехлетний Константин Гердов, два с половиной года назад был признан виновным в жестоком убийстве своей невесты, Агаты Портинаровой, и направлен на лечение в психиатрическую лечебницу. Единственный ныне живущий свидетель, запуганная бывшим работодателем экономка Гульнара, наконец-то заговорила и прямо сейчас дает показания, полностью оправдывающие Константина Гердова. Дело Агаты Портинаровой возобновляется по вновь открывшимся обстоятельствам. Мы следим за развитием событий и желаем Константину Гердову скорейшего восстановления справедливости и доброго имени. Кто он, Всеволод Кулик? Расчетливый и беспринципный политик, готовый ради денег и власти упечь собственного сына в психушку? Или же он очередной маньяк, эдакий Синяя Борода? Смотрите в восьмичасовом спецвыпуске. Репортаж с места событий вела Малика Снежина. Специально для телеканала «Владивосток».
– Я, конечно, мечтал прославиться, но не таким образом, – выдавил я. – Хорошо, что фотку мою не показали.
– Она в Интернете есть, – «утешила» меня Полуночница, поставив передо мной полулитровую серую кружку кофе с надписью «Пил и буду пить». – Пей. Я пока переоденусь, и поедем. Девчонка с телевидения, кстати, тоже из наших.
Вспомнив с содроганием короткий полет под брюхом цициби, я обреченно глотнул кофе.
Но на этот раз пользоваться услугами насекомого-такси не пришлось. Полуночница переоделась в элегантную черную рубашку с брошью в виде жар-птицы, приколотой к нагрудному карману, сняла с пояса ключи от машины и через плечо бросила овчарке:
– Джезве, веди себя хорошо, я хочу найти квартиру
