– Готовка отнимает так много времени, – пожаловаласьона, я согласно кивнула, хотя уже видела, что в кастрюльке варятся два яйца.Впрочем, это все же лучше внезапного желания Музы поразить всех своимикулинарными талантами. После подобных припадков приходилось часа два отмыватькухню, а блюда все равно оказывались несъедобными.

Я включила чайник и устроилась на стуле, все еще пребываяпод впечатлением от разговора с Марго.

– Как там старуха? – приглядываясь ко мне, спросилаМуза.

– Неплохо.

– Да? Ей уже за сотню перевалило, а она все никак неуспокоится и интригует.

– Зря ты так, старушка настроена весьмадоброжелательно.

– По отношению к тебе, может быть. Но уж мне-то небосьперепало.

– Нет, – покачала я головой и отметила, что мое «нет»вызвало у Музы гримасу недовольства, то ли не поверила, то ли обиделась: онасчитала себя звездой, а о звездах говорят всегда если не хорошее, то хотя быплохое. – О тебе она дипломатично молчала, на день рождения Янки не пойдет,потому что в свои девяносто стала уставать от больших сборищ. Так что ничегопохожего на интриги.

– Уж я-то знаю старую ведьму, – хмыкнула Муза и тут жеопять загрустила. – У меня так много дел, на работу по дому совсем нет времени,а в нашем положении я не могу пригласить домработницу, ведь экономитьприходится буквально на всем.

Она надула губы и посмотрела на меня с детскойнепосредственностью. Я уже хотела ответить, что заботы по дому возьму на себя,но вовремя сообразила, что тогда забот у меня будет с утра до вечера, а значит,времени на разгадку тайн попросту не останется. Можно было бы оплатить труддомработницы из собственных средств, но появление еще одного человека в домечревато увеличением скандалов ровно в два раза. Муза не способна ужиться ссуществом женского пола, о мужчинах-домработниках мне ничего не известно…Все-таки странно, что со мной она даже не предпринимает попыток разругаться.

В общем, я рассудила, что экономия только пойдет семье напользу, и с той же детской непосредственностью ответила:

– Если ты беспокоишься обо мне, то напрасно, я вполнемогу перекусить в кафе.

Муза подняла брови и вздохнула.

– Помоги ей выбрать платье, меня она не послушает.

– Ты о Яне?

– Конечно. У нее же день рождения через два дня. Мать сног сбилась, чтобы все сделать по высшему разряду, а она даже спасибо нескажет.

– Вдруг у нее есть свое мнение, каким должен быть еедень рождения?

– Не говори глупостей, у нее нет воображения. Оченьжаль это говорить, но твоя сестра набитая дура. Помоги ей, ради бога.

– Где она сейчас?

– Понятия не имею.

– Хорошо, я ей позвоню.

– С платьем лучше не затягивать. Помни, я на тебянадеюсь.

Муза сняла с плиты кастрюльку, а я, кивнув, отправилась всвою комнату и позвонила Янке на мобильный. Через полчаса мы встретились с нейи отправились выбирать платье. Муза ничего не сказала о деньгах, и я решила,что в этом смысле она тоже рассчитывает на меня.

На выбор платья ушла часть этого дня и весь следующий. Сбольшим трудом нам все-таки удалось достигнуть компромисса. Янка была довольна,Муза вроде бы тоже, правда, от язвительности не удержалась и заметила:

– Фигурка у тебя могла быть и получше.

Почему после этого платье не полетело в окно, для менятайна, все обошлось слезами и клятвой, что, как только Янка получит наследство,ноги ее в этом доме не будет.

– Твоя мать права, – со вздохом сообщила я неприятнуюновость сестре, когда мы пили кофе в ее комнате после примерки и последующей заней продолжительной истерики. – Отец оформил офис на своего компаньона, а дела,если верить Морозову, из рук вон плохи. Сплошные долги, он пытается справитьсяс ситуацией, но не особенно уверен в успехе. В любом случае рассчитывать сейчасна какие-то большие суммы не приходится.

– Что, у отца действительно не было денег? – ахнулаЯнка.

– Похоже, что так.

– Это все она, все она…

– Ты мать имеешь в виду?

– Конечно. Она тянула из него деньги и тянула. Слушай,что же теперь будет, а? Если мы не получим наследства, как станем жить?

– Ну… – пожала я плечами. – Не стоит драматизировать,ты закончишь учебу, пойдешь работать.

– Спятила, да? – обалдела Янка. – Работать… я не хочуработать. Мамочка всю жизнь не работает, а я чем хуже?

– Тогда тебе надо выйти замуж.

– За кого? Ты не представляешь… Господи, что же делать,а?

– Можно продать квартиру, купить жилье поскромнее, а наэти деньги…

– Ты как будто издеваешься, – всплеснула рукамисестрица. – Мне нужны большие деньги, огромные. Я хочу жить в Москве, всобственной квартире с большущим окном в спальне…

– И вертолетной площадкой на крыше, – кивнула я. –Боюсь, с этим придется повременить. Скажи мне вот что: ты не обращала внимания,приносил отец домой какую-нибудь папку с работы? Папку с бумагами?

– Откуда мне знать. Может, и приносил. При чем здеськакая-то папка?

– Морозов видел ее у отца, а после его смерти онакуда-то исчезла.

– В ней были бумаги, да? Наследство? Ее мамаша сперла,вот гадость… – Янка досадливо стукнула кулаком по колену. – Теперь все к рукамприберет.

– Прекрати ее обвинять, – нахмурилась я.

– О господи, неужто ты не понимаешь? Она же меняоблапошит, а ты как будто на ее стороне.

– Не говори глупости. В папке могут быть бумаги,которые позволят узнать, почему убили папу, только это меня и интересует.

– А меня интересуют деньги! – сорвалась она на крик, нотут же закусила губу и принялась хныкать. – Не может быть, чтобы он ничего неоставил. Если тебе нужна папка, спрашивай о ней мамашу.

– Я спрашивала, она ничего не знает.

– Врет, – махнула рукой Янка.

– Почему ты так уверена?

– Она всегда врет, просто так, на всякий случай, а есливидит в этом выгоду, то вообще…

Я в досаде покачала головой.

– Ты ведь собралась мне помочь, – напомнила я.

– Об этой папке я ничего не знаю. Но если мы пойдем кматери вдвоем, она не сможет отвертеться.