— Ты думаешь, это имеет значение для Майкла?

— Раньше не имело, но теперь… Теперь не знаю.

— Что ты будешь делать, если ты его потеряешь? Ты ужедумала об этом?

Нэнси ничего не ответила. Впрочем, этого и не требовалось —ее глаза говорили яснее всяких слов.

— Что, если он просто не чувствует себя способнымвынести все, через что ты прошла и через что тебе еще придется пройти? —снова спросила Фэй. — Такое бывает. Некоторые мужчины совсем не такиесильные и храбрые, какими кажутся нам, «слабым» женщинам.

— Я не знаю, — грустно повторила Нэнси. — Мнехотелось бы думать, что он просто ждет, пока все будет позади.

— И ты не осудишь его? Ты готова простить Майклу, чтоего не было рядом с тобой, когда ты в нем нуждалась?

Нэнси протяжно вздохнула:

— Наверное, готова. Откровенно говоря, у меня пока естьтолько вопросы и совсем мало ответов.

— Ответы даст тебе только время. Сейчас же для тебяважно только твое новое самоощущение. Ты должна твердо знать, кто ты такая, чтоты чувствуешь, как ты относишься к новой себе. Скажи, ты волнуешься, боишься,чувствуешь облегчение или, наоборот, сердишься, что теперь у тебя будет другоелицо?

Нэнси ненадолго задумалась.

— Пожалуй, всего понемногу, — ответила онанаконец, и вместе с Фэй они дружно засмеялись этому откровенному ответу. —По правде сказать, — добавила Нэнси уже более серьезным тоном, —иногда эта перспектива меня просто ужасает. Мне трудно себе представить, чтооднажды утром я подойду к зеркалу и увижу там чужое лицо. Если бы Питер меня неготовил, я, наверное, описалась бы от страха. Впрочем, я еще не знаю, как всебудет, когда мне снимут бинты.

— И этот страх преследует тебя постоянно?

— Нет, только иногда. В основном я стараюсь об этом недумать.

— О чем же ты тогда думаешь?

— Честно?

— Честно.

— О Майкле. Иногда — о Питере, но чаще о Майкле.

— А какие чувства ты испытываешь к Питеру? Не кажетсяли тебе, что ты слишком привязалась к нему? — В голосе Фэй не было ни любопытства,ни ревности, это был чисто профессиональный вопрос. Доктор Эллисон обязана быладумать в первую очередь о пациентке, а не о собственных чувствах.

— Нет. — Нэнси покачала головой. — Наверное,я не смогла бы полюбить его. Он очень хороший человек и хороший друг, но мне онпредставляется скорее в роли старшего брата, доброго брата, которого у меняникогда не было. Он все время меня подбадривает, дарит мне подарки, но ведь ялюблю Майкла!

— Ладно, как говорится, поживем — увидим. Фэй Эллисонпотянулась, поглядела на часы и чуть не подпрыгнула от удивления. На часах былоначало восьмого, а это значило, что после ухода Питера они проговорили безмалого три часа подряд.

— А ты знаешь, сколько времени? Нэнси тоже посмотрелана свои часики, и ее глаза удивленно расширились.

— Ничего себе! Как это мы так заболтались! — Онане заметила, как быстро пролетело время. — А ты придешь еще раз, Фэй?Питер был прав — ты удивительная женщина, и мне бы очень хотелось сновавстретиться с тобой.

— Спасибо, Нэнси. Честно говоря, мне тоже было оченьинтересно поговорить с тобой. Вообще-то… Питер хотел, чтобы на протяжениинекоторого времени мы с тобой встречались регулярно. Как ты на это посмотришь?

— Мне кажется, было бы очень хорошо, если бы у меняпоявилась подруга, с которой я могла бы изредка поговорить вот так — как мысегодня.

— Ну, откровенно говоря, я не могу обещать, что каждаянаша встреча будет продолжаться по три часа. — Фэй улыбнулась. — Какнасчет одного часа, но зато три раза в неделю? Это будут чисто профессиональныебеседы; кроме этого, мы можем встречаться отдельно, просто как друзья. Ну,договорились?

— Это было бы просто чудесно!

На прощание они пожали друг другу руки, и Фэй ушла. И, неуспела входная дверь закрыться за ней, как Нэнси поймала себя на том, что снетерпением ждет первого сеанса.

Но до него было еще целых два дня.

Нэнси удобно расположилась в глубоком кресле возле камина исо вздохом откинула голову на его спинку. Сегодня она пришла к Фэй на пятьминут раньше — так ей хотелось поскорее увидеться с нею. Вскоре в коридорепослышался стук высоких каблуков Фэй. Она приближалась к дверям кабинета, гдеона обычно принимала пациентов, и Нэнси выпрямилась в кресле. У них с Фэй ужеустановились тесные, дружеские отношения, но это вовсе не значило, что Нэнсимогла вести себя развязно.

— Доброе утро. Раненько ты сегодня, — сказала Фэй,входя в кабинет. — А как тебе идет красное!.. Впрочем, черт с ним, скрасным — дай-ка мне взглянуть на твой новый подбородок.

— Ну что, тебе нравится? — с легкой тревогойспросила Нэнси.

Фэй приблизилась к креслу и остановилась напротив,внимательно глядя на нижнюю, свободную от бинтов часть лица Нэнси. Наконец оназаговорила, не скрывая своей радости:

— Поздравляю, Нэнси, ты выглядишь простозамечательно, — сказала Фэй, нисколько не кривя душой.

Она была восхищена ювелирной работой Питера и радовалась засвою подругу. Теперь, когда марлевая повязка на голове уже не так приковывала ксебе внимание, Фэй смогла по достоинству оценить линию плеч, грациозноизогнутую шею, изящный подбородок «сердечком» и мягкий, чувственный рот. То,что было открыто взгляду, выглядело очень привлекательно и вполнесоответствовало личности и характеру Нэнси. Питер потрудился на славу — егобесчисленные модели и наброски не пропали даром.

— Придется попросить Питера, чтобы он, когда закончит стобой, сделал мне такое же милое личико, — добавила она, и Нэнси,облегченно вздохнув, откинулась на спинку кресла, пряча все еще забинтованнуюверхнюю часть лица под широкополой шляпой из мягкого коричневого фетра, которуюона купила несколько недель назад.

Эта шляпа очень шла к ее новенькому бежевому шерстяномужакету, наброшенному поверх красного трикотажного платья. Фигура у нее былапросто безупречной, и Фэй с легкой завистью подумала, что со своим новым лицомНэнси будет потрясающе красива. А в том, что новое лицо будет ярким,индивидуальным, ни на кого не похожим, Фэй не сомневалась — Питер был мастеромсвоего дела.

А главное — теперь, когда Нэнси могла видеть хотя бы частьсвоего нового лица, она снова начинала чувствовать себя красивой, и этопридавало ей уверенности в себе.

— Не говори так, Фэй, мне неловко, — проговорилаона. — Впрочем, что скрывать: я чувствую себя так здорово, что хочетсявизжать от радости.

И, самое странное, я отлично вижу, что это не мойподбородок, и все же он мне нравится!