– А вы? По делам летите или отдыхать? – спросилон.

– В гости к сыну в Беркли. Он студент.

Пэрис заметила, как он бросил взгляд на ее левую руку.Кольца она теперь не носила. После официального развода она его сняла, и этодалось ей нелегко. Но что толку в кольце? Питер теперь женат на другой. Однакобез кольца она чувствовала себя раздетой. Пэрис не снимала его со дня свадьбы,хотя не была особенно суеверной и сентиментальной. Она обратила внимание, что усоседа тоже нет на руке кольца. Хороший знак.

– Долго пробудете? – заинтересовался он.

– Не знаю. Хочу подыскать себе дом или квартиру. Думаюперебраться в теплые края.

– Из Нью-Йорка?

Он был заинтригован. Такая красивая женщина, лет сорок, иуже сын-студент.

– Из Гринвича.

– Вы разведены? Ого, да он соображает!

– Да, – осторожно произнесла Пэрис. – А каквы догадались?

– В Гринвиче не так много одиноких женщин, а раз вызаговорили о переезде, выходит, вы одна.

Пэрис кивнула, но расспрашивать о его семейном положении нестала. Она не была уверена, что ей хочется это знать, а выглядеть нескромной нехотелось.

Пилот объявил, что скоро самолет пойдет на посадку, Пэрисподнялась и направилась в туалет, а то потом встать с места не разрешат. Онаждала своей очереди, когда заметила на себе взгляд стюардессы – той самойдевушки, что их только что обслуживала. Она улыбнулась Пэрис, подошла поближе инегромко заговорила:

– Конечно, это не мое дело, но, может, вам будетинтересно. Он женат, у него в Стэмфорде четверо детей. Две наши стюардессы сним встречались, и ни одной он о своей семье не сказал. Он часто летает. Явидела, вы с ним разговаривали, а женщины, я считаю, должны помогать другдругу. Может, вам это и неинтересно, но знать все равно не помешает. Сам он вамо семье ничего не скажет – нам, во всяком случае, не говорил. Мы узнали отдругого пассажира, который знаком с его женой.

– Благодарю, – ответила Пэрис. Она была ошарашена. –Большое вам спасибо.

Туалет тем временем освободился, и она пошла умыться ипривести себя в порядок. Глядя в зеркало, Пэрис думала о том, какой большой ивраждебный мир окружает ее со всех сторон. Полный идиотов и прохиндеев. Найтипорядочного человека – все равно что иголку в стоге сена. Конечно, в жизни нетничего невозможного, но Пэрис казалось маловероятным устроить свою личнуюжизнь. Да и вообще мужчины ей не нужны. Не хватает только влюбиться! Она точнознала, что никогда больше не выйдет замуж. Питер привил ей иммунитет. Нужнотолько научиться быть одной.

Она вернулась на свое место, причесанная, со свежиммакияжем; сосед смерил ее оценивающим взглядом и протянул ей свою визитку.

– Я буду в «Фор-Сизонс». Если найдете время поужинать –позвоните. А вы где остановитесь? – любезно спросил он.

– У сына, – солгала Пэрис. Но после того, что онатолько что услышала, ей не хотелось откровенничать. Тот еще фрукт! –Боюсь, времени у нас будет в обрез.

Визитку надо было куда-то девать, и она машинально убрала еев сумочку.

– Тогда позвоните мне в Нью-Йорк, когдавернетесь, – предложил сосед, и в этот момент самолет коснулся земли. Онисовершили посадку в аэропорту Сан-Франциско. – Подвезти вас вгород? – вызвался он, и Пэрис улыбнулась, с грустью вспомнив о его жене.

– Нет, спасибо, меня ждут друзья, – небрежнобросила она.

Через двадцать минут, садясь в такси, Пэрис встретила егоудивленный взгляд. Она помахала, и машина двинулась в город. В отеле Пэриссразу избавилась от визитки.

За последующие четыре дня Пэрис, кажется, пересмотрела вседома в городе. Еще ей показали четыре квартиры, и она сделала вывод, чтоквартира – это не для нее. Прожив столько лет фактически в загородном доме, смножеством комнат, она была не готова к более тесному жилью.

В конце концов она выбрала из всех предложенных домов два,которые ей, безусловно, нравились. Один был большой, каменный, внешненапоминающий их дом в Гринвиче, второй – затейливый, в викторианском стиле, сотдельным входом во флигель. У этого варианта было неоспоримое преимущество –близость океана, вид на залив и мост «Золотые ворота», а больше всего Пэрисимпонировало то, что флигель можно будет отдать Виму, чтобы он не чувствовалсебя зависимым, когда захочет вырваться из общаги. Сюда и друзей можно будетводить. Идеальный вариант!

Цена была разумной, и хозяева хотели сдать дом как можноскорее. А Пэрис была идеальный арендатор – ответственный и платежеспособныйвзрослый человек. Дом недавно отремонтировали, и он казался веселым, чистенькими светлым. Полы были из красивой доски твердых пород дерева, в главной частидома имелись три спальни: одна – наверху, с роскошным видом, две другие – прямопод ней. Одну можно отдать Мэг, вторую оставить для гостей, а в остальное времяпускай пустуют. Кухня симпатичная, в стиле кантри, гостиная выходит внебольшой, но ухоженный садик. Все здесь было не такое просторное, как Пэриспривыкла, но это ей даже нравилось. Надо будет выбрать что-то из мебели и перевезтисюда, а остальное сдать на хранение. А пока она не перевезла вещи, агент обещалвзять кое-какую мебель в аренду.

Все вопросы были решены за один день. Пэрис подписаладоговор об аренде, и в тот же вечер агент завез ей ключи в отель. Оставалосьеще сдать дом в Гринвиче, но, даже если это потребует времени, у нее нетникаких причин торчать там и ждать. Переехать можно хоть сейчас.

В последний вечер Пэрис ужинала с Вимом, а потом повезла егосмотреть дом. У нее была взята напрокат машина, и она уже привыкла рулить поулицам, вьющимся по горам.

Сын сразу влюбился в выбранное ею жилище.

– Мам, класс! А ты разрешишь мне приводить сюда друзей?

– В любое время, солнышко. Для этого я его и выбрала.Во флигеле были две небольшие спальни с выходом в сад. Не дом, а мечта!Достаточно уединенно и уютно, а места – более чем достаточно. Виму будет кудаприйти, если он захочет пожить дома. Впрочем, Пэрис не рассчитывала, что онстанет часто здесь бывать. В Беркли он чувствовал себя как рыба в воде – ужеобзавелся кучей друзей и с удовольствием учился. Вполне успешно, надо сказать.

– Когда переезжаешь? – Вима охватило возбуждение,и Пэрис просияла.

– Как только вещи соберу.

– А дом продавать будешь?

– Нет, сдам в аренду.

Впервые за долгие месяцы ей было к чему готовиться и чегождать. Пэрис вновь почувствовала вкус к жизни. С ней происходило что-тохорошее, а не одни только несчастья и душевные травмы, как было все последнеевремя. Восемь месяцев понадобилось, но в конце концов она к этому пришла.

Перед сном Пэрис отвезла Вима назад в Беркли, а наутроулетела в Нью-Йорк. На этот раз ее соседкой оказалась дряхлая старушка, котораясообщила, что летит к сыну, после чего уснула и проспала до самой посадки.