Карма попросила Пэрис перевернуться на спину, ни слова неговоря, высыпала ей на пупок чашку соли и тут же капнула сверху горячееблаговоние. Пэрис, как завороженная, следила за ее руками.

– А это для чего?

– Чтобы оттянуть на себя все яды и вернуть вамвнутренний покой.

Что ж, эта субстанция по крайней мере пахла получше –комната вмиг наполнилась ароматом весны, и Пэрис с жадностью втянула нежныйцветочный запах.

– Они этого не выносят, – с улыбкой объявиламассажистка, имея в виду, конечно, все тех же демонов.

Пэрис невольно продолжала втягивать в себя запах, пока отароматических масел ей стало нехорошо.

– Я, кажется, тоже этого не выношу, – заметилаона. – Должно быть, у меня аллергия.

Карма взглянула на нее так, словно ей отвесили пощечину.

– На ароматерапию аллергии не бывает, –безапелляционно заявила она.

Пэрис, однако, чувствовала, что с нее довольно. Сам по себемассаж был приятен, но благовония, нагретые камни и едкие запахи – это ужеперебор.

– Нет, у меня на них точно аллергия, – твердосказала она и, спустив ноги со стола, потянулась за халатом. – К тому жеуже поздно. Мне неловко вас так долго задерживать.

– Нельзя так резко останавливаться, – настойчивопроизнесла Карма. – Прежде чем уйти, я должна закрыть ваши чакры. Впротивном случае, едва вы встанете на ноги, из вас уйдет вся энергия.

Пэрис такая перспектива не понравилась, и с недоверчивымвидом она легла обратно. Карма пробежалась ладонями по ее телу, с закрытымиглазами бормоча что-то нечленораздельное. Хвала господу, через несколько минутона закончила. Но запах в спальне стоял такой сильный, что у Пэрис появилосьсомнение, можно ли будет в этой комнате вообще когда-нибудь спать.

– Большое вам спасибо, – сказала она, спрыгивая состола.

Еще полчаса Карма собирала свой реквизит, потом взяла сПэрис сто долларов – вполне разумно – и ближе к двенадцати удалилась. Заперевдверь, Пэрис вернулась в спальню и расхохоталась. Что ж, отчасти сеанс помог ейрасслабиться, но в основном это было очень нелепо. Уходя, Карма предупредилаее, чтобы до утра не мылась: это будет слишком большой удар для нее и еедемонов. Но Пэрис не собиралась ложиться в постель обмазанной маслом. С улыбкойна лице она вошла в ванную, включила душ, сняла халат – и увидела в зеркалесвою спину. Она вся была в круглых кровоподтеках от банок. Вид был ужасный, асудя по кроваво-пурпурным кругам, наутро следовало ожидать синяков. Мало того,все это еще и болело. Может, демоны и пострадали, но больше всего пострадала ееспина.

Когда наутро Пэрис взглянула в зеркало снова, ее худшиеопасения подтвердились. У нее был такой вид, словно ее как следует поколотили.Особенно страшно выглядели красные ожоги на плечах от камней. А запах в спальнестоял такой, будто тут кто-то умер. Ну и ладно! Какая кому разница, чем пахнету нее в спальне? И спину она никому показывать не собиралась.

Когда позже позвонила Мэг и спросила, как прошел сеанс,Пэрис только посмеялась.

– Интересно, ничего не скажешь. Современнаяразновидность мазохизма. Между прочим, у меня в кишках демоны.

– А… Понятно. У Пирса тоже. Это ему от отца передалось.

– Надеюсь, тебе – нет? – забеспокоиласьПэрис. – А то она сказала, что мои мне достались от матери.

– Мам, Пирс будет восхищен тем, что ты этосделала, – улыбнулась Мэг. – Может, в следующий раз попробуешьглубокий массаж?

– Не нужно. Мы с демонами и так прекрасно себячувствуем.

На следующий день после рождественской вечеринки уМоррисонов Пэрис пошла к Анне Смайт. Вид у нее был удовлетворенный.

– Хорошо провели время? – с надеждой в голосепоинтересовалась доктор. Она знала, что Пэрис уже полгода не была в гостях.

– Нет, мне не понравилось.

Пэрис самодовольно смотрела на Анну, как человек, доказавшийсвою правоту.

– И долго вы там пробыли?

– Двадцать минут.

– Это можно не считать. Если бы хоть час…

– За двадцать минут я от семерых человек выслушалазаверения в глубоком сочувствии. Потом муж моей подруги предложил тайком отжены встретиться и выпить, за ним – еще один… И пять человек сообщили мне, чтоприглашены к Питеру на свадьбу. Больше ни за что никуда не пойду. Я чувствоваласебя жалкой идиоткой.

– Нет, пойдете. Вы не жалкая идиотка. Вы женщина,которую оставил муж. Это трудно, Пэрис, но такое случается. Вы это переживете.

– Никуда я больше не пойду! – отрезалаПэрис. – Массаж я, кстати, тоже сделала. Пришла какая-то сумасшедшаятетка, после которой у меня несколько дней держались синяки. У меня, видите ли,в кишечнике демоны. И ни в какие гости я больше не пойду. Никогда! –повторила она с решительным и упрямым видом.

– Тогда вам надо завести знакомства с людьми, которыене знают Питера. Это тоже вариант. Но вы не можете до конца дней сидеть дома,как Грета Гарбо. Скоро ваши дети начнут беспокоиться, а вам самой станетневмоготу от скуки. Нельзя похоронить себя в четырех стенах.

Пэрис пожала плечами:

– Хорошо, после свадьбы Питера я начну выходить.

– А что изменится? – удивилась Анна.

– По крайней мере со мной перестанут говорить опредстоящей свадьбе. Между прочим, нашелся один умник, который спросил, пойдули я!

– И что вы сказали?

– Что жду не дождусь и специально поеду в Нью-Йоркпокупать к этому случаю платье. А что я могла сказать? Что у меня на этот вечерзапланировано самоубийство?

– А оно запланировано? – моментально отреагировалаАнна.

– Нет, – вздохнула Пэрис. – Даже если бы мнезахотелось, я бы этого не сделала из-за детей.

– Но вам этого хочется?

– Нет, – печально ответила Пэрис. – Умереть ябы не против, но не хочу делать это сама. Да и смелости не хватит.

– Так. Если вы когда-нибудь начнете что-то замышлять вэтом роде, пожалуйста, сразу звоните мне, – строго потребовала Анна.

– Непременно, – пообещала Пэрис вполне искренне.Она была несчастна, но не настолько, чтобы наложить на себя руки. Рэчел такойрадости не дождется!

– Что будете делать в Новый год?

– Плакать, скорее всего.

– А вам ни с кем не хотелось бы повидаться?

– По-моему, все мои знакомые идут к Питеру на свадьбу.Это действует мне на нервы. Не волнуйтесь, я буду в порядке. Лягу пораньшеспать.

Обе понимали, что Новый год будет для Пэрис очень тяжелым.Иначе и быть не могло.

За пять дней до Рождества Пэрис получила последние бумаги,связанные с разводом. Теперь она официально была не замужем. Она долго тупосмотрела на уведомление, после чего убрала его в ящик стола. Это было все равночто свидетельство о смерти. Пэрис не думала, что когда-нибудь прочтет в такомдокументе свое имя.