И в следующий же миг на Сварога навалилась нешуточнаятяжесть, его сбили с ног во мгновение ока, так что он не успел ничегопредпринять, повалили на палубу, лицом вниз, заламывая руки, по запястьямскользнула шершавая, жесткая веревка… Он и опомниться не успел, как лежалтеперь уже лицом вверх, связанный с величайшим тщанием. Как ни дергался,ослабить веревки не удалось.

Потом он почувствовал, как поднимается вверх. Оказалось, егоуспели бросить на широкую доску, прикрепленную шарниром к борту напротив вырезав плетне. Сразу несколько рук придерживали его, чтобы не свалился в воду.

Хватило беглого взгляда по сторонам, чтобы увидеть, на всехплотах поднялись подобные доски со связанными людьми – кое-кто из нихожесточенно извивался, другие пребывали в неподвижности, кое у кого ртызаткнуты чем-то вроде кляпов. Над морем повисла тишина.

– Церемония, знаешь ли, – легонько пожав плечами,сказал старшина так непринужденно и буднично, словно они беседовали о пустякахв самой что ни на есть мирной обстановке. – С незапамятных времен в этомместе приносят жертвы, чтобы зло подольше оставалось спящим в глубинах.Только-то и всего. У тебя был выбор, и ты его сделал. О чем теперь толковать?

У него были прозрачные, неподвижные глаза фанатика,выполняющего привычную работу без тени эмоции, но с величайшей убежденностью всобственной правоте. Все ругательства застряли у Сварога в глотке – не стоиттерять лицо, их ничем не прошибешь…

– Откровенно говоря, мне будет тебя недоставать, купецПаколет Карах, – сказала объявившаяся с другой стороны доскиочаровательная Латейя, увешанная раковинами и монетами, как новогодняя елкаигрушками. – Кое-какие твои штучки были очень приятными и познавательными.Спасибо за ребенка, – она с мечтательной улыбкой погладила себя поживоту. – Отец совершенно прав – у тебя был выбор, все от тебя зависело…Прощай.

– Эи, – сказал Сварог. – А если я…

Старшина усмехнулся чуточку брезгливо:

– Оставь. Ты уже не делаешь выбор по собственной воле, а встрахе пытаешься спасти свою шкуру… Недостойный.

Он поднял правую руку, и на плоту засвистали флейты,затянули длинную, тоскливую мелодию.

Сварог видел, как на противоположном плоту доска подняласьвертикально, и связанное тело, отчаянно корчась, соскользнуло с нее, рухнуло вводу, подняв фонтан брызг, тут же исчезло с поверхности. Не все так скверно,подумал он зло, людей швыряют в воду живыми и невредимыми, так что шансовпредостаточно. Лишь бы там, на дне, не оказалось…

– Старшина, – сказал Сварог.

– Ну, чего? – самым будничным тоном спросилнаклонившийся к нему несостоявшийся тесть.

– Я еще вернусь, попомни мои слова, – сказалСварог. – И ты о многом пожалеешь…

– Вздор, – сказал старшина без улыбки. –Утопленники никогда не возвращаются. Судя по тому, что ты не мог обойтись безнашей помощи, ты ничего такого не умеешь… Попроси там от нашего имени, чтобызло подольше дремало в пучине…

Доска поднялась – и Сварог полетел в воду, шумно ударившисьо нее брюхом, стал погружаться лицом вниз. Видел краем глаза, что неподалеку,обгоняя его, идет ко дну еще один связанный, корчась, как рыбка на сковородке.А вон еще один, и еще… Пузырьки воздуха тянулись вверх сверкающими цепочками –и вскоре обрывались.

Глубина оказалась небольшой, и он прекрасно рассмотрел дно,заросли морских кустов, брызнувшие в стороны стайки рыб, какую-то огромную,темную массу слева, скелеты меж камней…

Отчаянно барахтаясь, сумел перевернуться на спину – и вполном соответствии с иными присущими ларам свойствами опустился на дномедленно, плавно, лицом вверх. Правда, вся тяжесть тела давила на связанныеруки.

Из предосторожности – кто их там знает? – он лежалсовершенно неподвижно, превозмогая боль в связанных руках. Еще какое-то время сверхушвыряли жертв, вряд ли все они поголовно были подобными Сварогу случайнымигостями, скорее всего, сюда попадали и свои за какие-то прегрешения, а то ивовсе без оных…

Чтобы отвлечься от жгучего неудобства в связанныхконечностях, он какое-то время прорабатывал мысленно во всех деталях, какпошлет парочку эскадр с приказом отловить именно эту жангаду, а то и всеостальные, если окажется, что человеческие жертвоприношения пользуют и они.Никакой крови и виселиц на нок-реях. Будем гуманистами, переселим их на сушу, атам пусть разбивают себе головы о деревья и камни, если охота. Не хватало ещевозведенных в стойкую традицию человеческих жертвоприношений, как будто наТаларе и без того мало проблем. Любая религия, если не считать черных культов,с такими штучками борется беспощадно, так что душа будет спокойна. А если этадевчонка и в самом деле окажется беременной, нужно принять меры, чтобы ребеноквырос в надлежащих условиях, совершенно не зная маменьки… Воспитателей хватит –поручить хотя бы Маре, уж она-то не вырастит слюнтяя или растяпу…

Стайка пестрых рыбешек повисла над ним, осторожноприглядываясь. Со всех сторон сползались крабы. Глянув вверх, Сварог с радостьюувидел, что круг распался, прямоугольники плотов перестраиваются, вытягиваясь втри цепочки – и они уплывают прочь. Вот уже ни одного не осталось в полезрения… пора на свободу.

Он принялся извиваться всем телом, действуя руками и ногамитак, как учил когда-то Шедарис. Освобождаться от веревок – настоящее искусство,не уступающее умению фехтовать или драться на кулачках, всякий Вольный Топор импрекрасно владеет, потому что мало ли что в жизни случается…

Это продолжалось довольно долго, морские бродяги навязалиискусных узлов – но, во-первых, они не рассчитывали, что связанная жертваостанется в живых надолго и примется выпутываться, а во-вторых, веревкипонемногу намокли и разбухли, что облегчало задачу.

Сначала он освободил ноги. Кое-как поднялся и заковылял кближайшему камню с острыми гранями, повернувшись спиной, принялсяразлохмачивать о них набрякшую веревку. В конце концов освободил и руки. Прочновстал на дне, разминая затекшие мышцы. Рыбы моментально рассыпались, а особенноназойливого краба Сварог почествовал таким пинком, что тот кубарем улетел врасщелину и там исчез.

Итак, он вернулся к исходным условиям. Как в детских играх скубиком и фишками: «Если выпала единица, вам следует вернуться на старт». Почтичто исходные условия: при нем на сей раз нет ни сабли, ни другого оружия, и надне он оказался босиком, в наряде из рыбьей кожи. Зато совершенно точноизвестно, в каком направлении ближайшая суша и как она именуется (вряд листаршина обманывал его) полуночная оконечность Инбер Колбта… лучше быполуденная, конечно, более обжитая приличными людьми, ну да что поделать.Главное, до острова всего-то парочка лиг, или немногим больше. Пустяки…

Он посмотрел в сторону. Сузил глаза, покачал головой.

Там лежал на дне, высоко вздымаясь над небольшими камнями,большой военный корабль – внушительный, солидный, нечто вроде крейсера:орудийные башни, решетчатые мачты, локаторы, ракетные установки, высокиенадстройки… Лежал, лишь самую малость накренившись на левый офорт и с этогорасстояния казался неповрежденным.