– Ну что же, – сказал старшина, когда они уселись другпротив друга на жестковатые циновки. – Ничего удивительного, иногдаслучается. Косатки всегда спасают тонущих, ты должен быть им благодарен…

– Могу заверить, что я благодарен, – сказалСварог. – От всей души.

Точно, не бывать морским богом…

– С тобой, купец, следует как-то поступить… – задумчивосказал старшина. – Найти тебе какое-то место в жизни… Ты, случаем, нехочешь к нам присоединиться? Это несложно. Здоровый, нестарый мужчина, несвязанный кровным родством ни с кем из нас, всегда может к нам присоединиться…

Осторожно, взвешивая каждое слово, Сварог произнес:

– Благодарю вас за столь великодушное предложение, старшина,но принять его не могу, уж не посетуйте. Я привык жить на суше, такая уж у насв семье традиция…

Старшина не походил на оскорбленного отказом. Он кивнул,словно бы даже с некоторой скукой:

– Ну да, разумеется. Вы, твердяки, сплошь и рядомотказываетесь… Чего же ты, в таком случае, от нас ждешь?

– Чтобы вы высадили меня на берег на первом же клочке суши,куда пристанете, – сказал Сварог. – Полагаю, в таком желании нетничего дерзкого или невыполнимого?

– Конечно, нет, – сказал старшина. – Опять-таки –случается… Есть законы, старые, как сам океан. Попавшему в беду посреди волнследует помочь, чем возможно. Первым клочком суши, как ты выразился, будетТемайр. Туда мы и держим путь. Устраивает?

– Ну конечно, – сказал Сварог.

Его это и в самом деле устраивало, как нельзя лучше.Темайром напрямую управляют лары, там, кроме чиновников Канцелярии земных дел,есть резидентура восьмого департамента… Просто великолепно!

– Ты и в самом деле искренне рад… – сказал зорко наблюдавшийза ним старшина.

– Я вел дела с тамошними купцами, у меня там многознакомых, – сказал Сварог.

– Вот и прекрасно. Итак… Ты – Спасенный. В качестве таковогоможешь пользоваться до Темайра нашим гостеприимством. Если будет плохая погодаи понадобится помочь с парусами… или в чем-нибудь еще, ты ведь не откажешься?

– Ну кончено, – сказал Сварог. – Только скажите,что нужно делать, а уж я отслужу…

Вообще-то, услышав эти просьбы о помощи, следовало держатьухо востро. В прошлом году Сварог почитывал как-то на сон грядущий мемуарызнаменитого пирата Тавана-Везунчика, пенившего моря лет двести назад и однаждыпосле кораблекрушения угодившего к Морским Бродягам. Его тоже поименовалиСпасенным, посулили доставить на ближайшую землю, а пока что попросили помочь внеотложных делах.

И началось. Когда к нему в хижину привели первую девицу,которой гость должен был, называя вещи своими именами, помочь зачать ребенка,пират поначалу решил, что ему крепко повезло, и царящие среди морскихстранников обычаи гостеприимства заслуживают самого горячего одобрения. Однаковскоре появилась вторая девица с тем же техническим заданием, а там и третья –а потом с ближайших плотов стали переправлять все новых и новых. Приятное длявсякого мужика приключение превратилось в нешуточную каторгу, бедолагу Таванапринялись эксплуатировать на всю катушку – и, судя по некоторым намекам,собирались использовать в этом качестве неизвестно сколько времени. Ему все жеудалось оправдать свое прозвище – поблизости появился корабль, и Таван, нетеряя времени, сиганул в воду, поплыл в ту сторону, стал орать благим матом,умоляя о спасении, и был взят на борт. Всю сознательную жизнь гордый джентльменудачи помалкивал о печальном приключении, и только в глубокой старости,давным-давно отойдя от дел и сочиняя мемуары в своем поместьице, раскрылкое-какие тайны былых времен. Иные ему не верили, но Сварогу пришло сейчас вголову, что эта история крайне похожа на правду: морские бродяги должны всемисилами сопротивляться вырождению, а поскольку такового, судя по их цветущемувиду, до сих пор не произошло, они, несомненно, не особенно разборчивы всредствах. Самый простой способ влить в их жилы изрядно свежей крови –заставить ударно потрудиться случайного спасенного, которого наверняка никто нестанет искать, полагая погибшим. Человеческая натура, увы, несовершенна, ажитейский практицизм в сочетании с полной безнаказанностью может далеко завести.Так что следует держать ушки на макушке и продумать кое-какие жесткие планы натот случай, если с ним вздумают повторить тот же фокус…

– Пойдем, – встал старшина.

Сварог вышел следом за ним на палубу, где уже не наблюдалосьнедавнего многолюдства – должно быть, люди ушли в хижины, которых на плотудлиной не менее чем в шестьдесят уардов стояло десятка полтора. Только на кормеу рулевого весла стоял один из странников, да еще двое с луками прохаживались вносовой части. Солнце уже скрылось за горизонтом, и плот полным ходом шел в томнаправлении, где еще слабо золотились на волнах последние отблески дневногосветила, было прохладно и свежо, стояла уютная тишина.

Сварог полагал, что его немедленно отведут в одну из хижин,но морские бродяги, оказалось, придавали гигиене гораздо большее значение, чемможно было подумать. Для начала старшина послал его принять ванну – то естьотправил в огромную корзину, намертво прикрепленную к плоту по правому борту. Ивыдал какой-то серый скользкий ком, как оказалось, ничем не уступавший мылу.Как следует поплескавшись, Сварог вылез, получил взамен своих пришедших вплачевное состояние шмоток штаны и рубашку из рыбьей кожи – и только послеэтого был препровожден в крайнюю хижину.

Там стояла совершеннейшая темнота, но старшина увереннонаправился в угол, судя по звукам, налил во что-то вроде чашки немного воды – итам, в углу, вдруг разгорелось тускловатое, но все же дававшее достаточно светасияние.

Сварог подошел и заглянул в чашку. Там лежал ком мокрыхкорешков – или чего-то вроде корешков – размером с кулак, дававший света неменьше, чем шандал с полудюжиной свечей. Ни огня, ни дыма, корни светились,словно гнилушка, но гораздо ярче.

– В море есть много полезного, – сказал старшиначуточку покровительственно. – Удивлен?

– Не особенно, – сказал Сварог, вспомнив о своейроли. – Подумал вот, что на этой штуке можно неплохо заработать на суше.

– Дай вам, твердякам, волю, вы все из моря вычерпаете… – снепонятной интонацией произнес старшина. – Отдыхай. Пока мы не дойдем доТемайра, тут будет твой дом. Сейчас тебе принесут поесть. Всего наилучшего,купец Паколет Карах.

Он едва заметно кивнул и степенно вышел. Сварог растянулсяна циновке – довольно жесткой, но выбирать все равно было не из чего.

Колыхнулся полог, сплетенный из каких-то непонятныхнитей, – явно морского происхождения. Появилась девушка в платье из рыбьейкожи, довольно коротком и облегавшем точеную фигурку так, что сразу становилосьясно: при всей скудости в выборе материала женщины остаются женщинами.

Светловолосая и синеглазая девушка походила на заезженнуютяжким трудом простолюдинку. На шее у нее в окружении обычных раковинпоблескивали три золотых монетки, что по здешним меркам, надо полагать,свидетельствовало о довольно высоком социальном статусе. Почему же в такомслучае ей поручили миссию, с которой справилась бы любая служанка? Или таковытут традиции гостеприимства?