Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– О, мадам, разрешите выразить вам моевосхищение. Я счастлив познакомиться с вашей очаровательной дочерью. Добропожаловать в Париж. Только, пожалуйста, временно на территории аэропортаспрячьте вашу милую крысу!
– И все-таки я был не прав, –вздохнул Аркадий, – Машкин французский оказался кстати.
Довольные, мы вышли из здания аэропорта наплощадь и стали оглядываться по сторонам. Наташки не было видно.
«Вот ведь негодяйка, – подумала я. –Даже здесь опоздала».
В это время красивая высокая рыжеволосаядевушка с визгом кинулась на шею Аркадию.
– Наташа! – ахнула я. – Это ты?
– Я! – кричала возбужденная Наташка.
– Тебя невозможно узнать, – елевымолвил Аркадий. – Половина осталась!
– Это я похудела, – затарахтелаНаталья. – Толстый человек – больной человек!
– И прическа у тебя другая… – протянулаМаша.
– Волосы я покрасила, а все остальноеосталось прежним. А люблю вас всех даже больше, чем раньше, кошечка моя,Клепочка ненаглядная, любименькая, а это кто? – выпалила Наташа на одномдыхании.
– А это моя жена Оля, – сказалАркадий.
– Ну и ладненько, – тряхнула рыжимикудрями наша парижанка. – У меня здесь две машины. В одну сядем я,Аркадий, Оля и Маша. А ты с животными поедешь в другой. Давай сюда! –замахала она руками.
С противоположной стороны площади подкатилатемно-синяя машина. Ее вел светловолосый красавец чуть старше Аркадия.
– Ну, мы пошли, – сказала Наташа, –а ты устраивайся.
Шофер, улыбаясь, открыл мне дверь.
– Какая красивая у вас кошка. Может, онахочет пить? – любезно предложил он.
– Да нет, спасибо, – отказалась я.
Дорога заняла у нас минут тридцать. По дорогешофер любезно рассказывал обо всех достопримечательностях, и, когда мы вкатиливо двор большого дома, я была совершенно им очарована. Возле большого крыльцамашина остановилась, и водитель, открыв дверцу, помог мне выйти. Я наклониласьк перевозке с кошками и замерла от ужаса. По высоким ступеням крыльца бежали –нет, летели – две огромные собаки: питбультерьер и ротвейлер. Я захлопнуладверцу.
– Не стоит пугаться, – заулыбалсямой спутник. – Несмотря на свой свирепый вид, они очень дружелюбны.
– Но моя кошка… – только и смоглапромямлить я.
– О, Банди и Снапунуэль очень любяткошек. Да вы посмотрите сами! – С моих глаз спала пелена ужаса, и яувидела на спине питбуля белую пушистую кошку.
– Знакомьтесь, это Фифина, – сказалшофер. – Она настолько разленилась, что ездит теперь только у Банди на спине.Ино-гда мне кажется, что она управляет им, как конем.
Успокоенная увиденным, я медленно приоткрыладверцу. Собаки тут же всунули морды внутрь.
– Ну, ну, – принялся их успокаиватьшофер, – потом познакомимся!
Послышался визг тормозов.
– Как, вы уже здесь? – закричала уменя за спиной Наташка. – Я же просила не гнать с такой скоростью.
– Но мы ехали не так уж и быстро, –принялся оправдываться шофер.
– Все ты врешь, – напустилась нанего Наташка. – Я сама быстро ехала и то только приехала, а он, нате, ужетут.
– Ну прости, больше не буду, – нылшофер.
«Какие странные взаимоотношения сприслугой», – подумала я, глядя на разозленную Наташку. Судя по лицам моихдомашних, им пришла в голову та же мысль.
– Не будешь меня слушаться – продолжалакипеть Наташка, – так и знай, брошу тебя и найду другого, более молодого икрасивого!
– Постой-ка, – прервал ее крикАркадий, – это что, твой муж?
– Ну да, – сказала Наташка. –Знакомьтесь, барон Макмайер, Жан Макмайер!
Жан ласково заулыбался и протянул Маше руку:
– С приездом, маленькая русскаякрасавица.
– Спасибо, – вежливо ответила та.
– А сколько тебе лет? – неуспокаивался барон.
– Мне двенадцать, а тебе? – ринуласьв атаку Маня.
– А мне двадцать три, – улыбнулсяЖан.
Повисла неловкая пауза.
– Значит, ты младше Аркадия на два года имладше Наташи на четырнадцать лет, – бесцеремонно подвела итогМаруся. – Тогда я буду звать тебя просто Жан. А это правда, что тынеприлично богат?
Жан расхохотался.
– Завтра пойдем покупать тебе подарки, и,надеюсь, ты изменишь свое мнение о неприличии богатства, – сказал он.
Я проснулась от тишины и, открыв глаза, долгоне могла понять, где нахожусь, – меня окружала полнейшая темнота. Пошариврукой около изголовья, я обнаружила какую-то кнопку и нажала ее. С легкимшорохом распахнулись жалюзи, и серый свет проник в комнату. Будильник наприкроватной тумбочке показывал ровно восемь. Восемь чего? Утра или вечера?
Прежде чем встать с кровати, я осмотрелакомнату. Большая, метров тридцать, не меньше, она была до отказа забита мебелью.У одной стены располагались два шкафа для одежды, письменный стол, полки скнигами. Вторая была занята камином и картинами. Полка над камином ломилась отбезделушек – керамические свинки и мышки, фарфоровые собачки и куколки. Чтобывытереть с них пыль, понадобится целый день, не меньше. Два больших окна сбархатными розовыми шторами делали спальню похожей на домик Барби. А кровать,кровать, на которой я лежала, представляла собой настоящее произведениеискусства.
– Стиль вампир, – говаривал мой второймуж, глядя на этакую красоту.
Резные ножки, ангелочки у изголовья, узор извиноградных листьев по бокам… Розовое постельное белье и штук десять подушек иподушечек с кружевами. Интересно, кто живет в этой комнате? И вообще странно, впросторном доме, наверное, апартаментов двадцать, а меня селят в чью-тоспальню.