Прошло четыре месяца. Теплым майским вечероммы сидели в гостиной. Окна были распахнуты. Банди и Снап лежали на ковре, поним самозабвенно ползали очередные котята Клеопатры. Кошки растянулись наподоконнике и вглядывались в даль. Я пила кофе, Наташка и Маня играли втриктрак.

– Ты жульничаешь, – возмущенносказала Наташка. – Не знаю, как ты это делаешь, но пять раз подряд броситьшесть-шесть невозможно.

Маруся радостно захихикала:

– У меня легкая рука. Мамочка, что тытакая задумчивая?

Я вздохнула:

– Хорошо, что все неприятностизакончились, но вот мучает меня одна невыясненная деталь.

– Только одна? – поинтересоваласьНаташка.

– Кто была твоя таинственная знакомая? Таневысокая брюнетка с ярким вульгарным макияжем, которая приходила в банк?

Наташка расхохоталась:

– А зачем тебе это знать?

– Интересное дело! – возмутилась яот души. – Я знаю тебя столько лет, а ты не сочла нужным довериться мне.Значит, эта таинственная женщина более близка тебе, чем я, и, честно говоря,мне это обидно.

Наташка опять расхохоталась:

– Что тебе сказать? Есть у меня однаверная подруга. Ну-ка, раскинь мозгами. Девушка, которую похоронили вместоменя, была почти мой двойник – рост, вес, волосы… Лицо прикрыли маской. Но вотна шее у нее был довольно большой шрам после неудачно сделанной операции нащитовидной железе. Ты-то сразу поверила, что я перенесла операцию, но вотостальные-то знали, что шрама у меня нет! Ну, как ты думаешь, зачем Маруськатребовала замотать шею трупа крупными бусами, а? Она не хотела, чтобы другиеувидели этот шрам!

Я замахала руками:

– Нет уж, ты не уводи разговор в сторону.Я хочу знать, кто была та таинственная незнакомка!

– Мамочка, – проговорилаМашка, – мамочка, неужели ты до сих пор не поняла, что это была я?