Итоне придерживался того же мнения. Он мне так прямо и сказал: «Университет - это не твое, Гарри». Теперь и папа с этим согласился. Нечего греха таить, сказал он, в семье все знают, что ты - не «ученый».

  С его стороны это была вовсе не насмешка. Но я вздрогнул, словно от укола.

  Мы с ним долго думали над этими и методом исключения выбрали Армию. В этом был смысл. Это соответствовало моему желанию вырваться из клетки, исчезнуть. В армии я скроюсь от назойливых взглядов общественности и прессы. Может быть, мне удастся что-то изменить в своей жизни.

  И по характеру мне это подходило. В детстве моими любимыми игрушками были солдатики. Я провел много часов, планируя и разыгрывая эпические битвы с их участием в Кенсингтонском дворце и в саду, спроектированном Розмари Вери, в Хайгроуве. И каждый матч по пейнтболу я воспринимал так, словно от его результата зависит будущее Содружества.

  Папа улыбнулся:

  - Да, мальчик мой. Кажется, армия - то, что надо.

  - Но сначала, - добавил он...

  Многие воспринимают промежуточный год между окончанием школы и поступлением в университет как нечто само собой разумеющееся. А папа считал этот год самым важным в формировании личности человека.

  - Посмотри мир, мальчик мой! Окунись в приключения.

  Так что я посоветовался с Марко, мы попытались решить, что это будут за приключения. Сначала мы остановили свой выбор на Австралии. Надо полгода поработать на ферме.

  Прекрасно.

  А вторые полгода - Африка. Я сказал Марко, что хочу присоединиться к кампании по борьбе со СПИДом. Очевидно, это станет данью уважения памяти мамы, продолжением ее работы.

  Марко ушел, что-то проверил, вернулся и сказал:

- Лесото.

  Я признался, что никогда не слышал это название.

  Он меня просветил. Страна, не имеющая выхода к морю. Очень красивая. Граничит с ЮАР. Много бедняков, очень много работы.

  Я был счастлив. Наконец-то план.

  Вскоре я побывал в гостях у Хеннерса. Уик-энд в Эдинбурге летом 2002 года. Мы пошли в ресторан, и я всё ему рассказал. «Рад за тебя, Гар!». Он провел свой промежуточный год так же, в Восточной Африке. В Уганде, насколько я помню. Работал в сельской школе. А сейчас - на полставки в Ладгроуве. Помощником. (Так в Ладгроуве называли подручных). Сказал, что это - крутейшая работа. Он находился среди детей, улаживал проблемы.

  Я поддразнил его:

  - К тому же, клубника и морковка - бесплатно.

  Но он к этому относился серьезно:

  - Мне нравится преподавать, Гар.

  - О.

  Мы взволнованно обсуждали Африку, планировали нашу встречу там. После Уганды, после колледжа. Хеннерс, вероятно, тоже пойдет в армию. Он собирался вступить в королевский пехотный полк. На самом деле, это было не его решение: многие поколения его семьи носили форму. Мы обсудили и то, как встретимся в армии. Может быть, мы однажды окажемся плечом к плечу, будем маршировать на битву или на помощь людям в другом уголке мира.

  Будущее. Мы спрашивали себя, что нас ждет в будущем. Меня это беспокоило, а вот Хеннерса - нет. Он не воспринимал будущее всерьез, вообще ничего не воспринимал всерьез: «Поживем - увидим, Гар». В этом был весь Хеннерс. Я завидовал его безмятежному спокойствию.

  А сейчас он собирался в одно из эдинбургских казино. Спросил, не хочу ли я пойти с ним. Я ответил, что не могу. Наверное, мне нельзя появляться в казино. Разразится большой скандал.

  Он сказал, что очень жаль.

  Мы попрощались и пообещали друг другу, что скоро снова пообщаемся.

  Через два месяца, утром в воскресенье, накануне Рождества 2002 года. Должно быть, мне сообщили об этом по телефону, хотя я смутно помню, как держал телефонную трубку и слушал, что мне говорят. Хеннерс ехал с другом с вечеринки возле Ладгроува, они врезались в дерево. Звонок я помню смутно, а вот свою реакцию помню очень хорошо. Я отреагировал так же, как когда папа сообщил мне о маме: «Так...Хеннерс попал в аварию. Но он ведь в больнице, да? С ним всё будет в порядке?».

  Нет.

  А другой мальчик, водитель, был тяжело ранен.

  Мы с Уиллом поехали на похороны. Маленькая приходская церковь недалеко от дома, где вырос Хеннерс. Помню, как сотни людей втиснулись на скрипучие деревянные скамейки. Помню, как после молебна стоял в очереди, чтобы обнять родителей Хеннерса - Алекса и Клэр, его братьев - Томаса и Чарли.

  Кажется, пока мы ждали, я слышал, как шепотом обсуждали подробности аварии.

  - Знаете, был туман...

  - Они недалеко поехали...

  - Но куда они ехали?

  - В столь позднее время?

  - Они были на вечеринке, и музыкальный центр начал барахлить!

  - Так что они поехали за другим.

  - Нет!

  - Они поехали одолжить у друга CD-плеер.. Недалеко, понимаете...

  Поэтому не удосужились пристегнуться... Как мама.

  И в отличие от маминой аварии эту нельзя было принять за исчезновение. Это была смерть, без вариантов.

  Кроме того, в отличие от мамы, Хеннерс ехал не очень быстро.

  Потому что его не преследовали.

  Все говорили, максимум двадцать миль в час.

  Но всё равно машина врезалась прямо в старое дерево.

  Кто-то объяснил, что старые деревья намного тяжелее, чем молодые.

  39.

  Меня не отпускали из Итона, пока я не сыграю в спектакле. Так и сказали: я должен сыграть в одной из этих их напыщенных драм, только тогда они проштампуют мой билет и выпустят меня в джунгли внешнего мира.

  Звучит это, конечно, смешно, но к театру в Итоне относились чертовски серьезно. Ежегодно отделение драматургии осуществляло по несколько постановок, а постановка в конце учебного года была самой масштабной.

  Весной 2003 года ставили Шекспира - «Много шума из ничего».

  Мне дали роль Конрада. Второстепенный персонаж. Вероятно, пьяница, даже алкоголик, так что прессе подвернулся удобный случай назвать алкоголиком и меня.

  - Что это? Актера подобрали по типажу?

  Статьи говорили сами за себя.

  Преподаватель актерского мастерства в Итоне ничего не говорил мне о типаже, когда предложил эту роль. Просто сказал мне, что я - Конрад. «Повеселись в этой роли, Гарри». И я не спрашивал, каковы его мотивы. Я не спрашивал бы, каковы его мотивы, даже если бы подозревал, что он решил так надо мной приколоться, потому что я хотел выбраться из Итона, а для этого надо было сыграть в спектакле.

  Изучив пьесу, я, среди прочего, узнал, что изначально неверно так упрощать характер Конрада, сводя всё к злоупотреблению алкоголем. На самом деле он был милейшим парнем.