Я опять вооружилась фонариком и отправилась на поиски крови.Жены последовали за мной.

Поскольку на окнах были решётки, и труп можно было вынестилишь через дверь, этот путь я и проделала. И не зря. В прихожей на полу яобнаружила несколько капель крови. Входная дверь была тоже испачкана внескольких местах.

Когда же я вышла на лестничную площадку, все сомнения разомотпали. Крупные кровавые пятна проложили дорожку от двери квартиры поступенькам и прямо к выходу из подъезда. Впрочем, дорожка эта длинной не была,поскольку Фрол Прокофьевич проживал на первом этаже.

По этому кровавому следу все мы (я и жены) вышли на улицу идошли до края тротуара…

Тут-то след и обрывался.

— Поняли? — сказала я.

— Что? — тупо вопросили жены.

— Его увезли на машине.

— Куда? — хором вопросили жены.

— Об этом, голубушки, я должна спросить у вас. Во всяком случае,у одной из вас — точно, — сказала я и вернулась в квартиру.

Жены последовали за мной.

Мы опять забрели на кухню. Не сиделось нам почему-то вгостиной.

— В общем так, — сказала я, — или признавайтесь, или явызываю милицию.

— В чем признаваться? — делая мне большие глаза, спросилаТатьяна.

— Сами знаете в чем. Кто-то из вас, воспользовавшись тем,что я долго сидела в туалете, а может даже ещё и раньше того, вытащил труп.

— С ума сошла? — воскликнула Зинаида и согнулась буквой зюнад конфоркой. — Кто из нас может вытащить из комнаты труп Фрола? — спросилаона, выпрямляясь и клубясь дымом.

— В том-то и дело, что никто, — торжествуя, воскликнула я. —Здесь два варианта: или вы сговорились и взяли грех на душу сразу все, илиубийца одна, а вытаскивать труп помогали соучастники.

— Ой, что-то я не то съела! — крикнула Изабелла и понесласьк туалету.

Признаться, я на её манёвр не обратила должного внимания, апродолжала ораторствовать, подогреваемая интересом публики.

— Думаю, — продолжила я, — преступление происходило по такойсхеме. Одна из вас, а возможно и несколько, уже давно точили зуб на ФролаПрокофьевича. Чем-то он не угодил.

— Он много чем не угодил всем нам, — вставила Зинаида.

Жены на неё зашикали, им любопытно было узнать моё мнение.

— Это только подтверждает мою правоту, — обрадовалась я. —Думаю, убийство уже готовилось, но толчком послужила я. Точнее, наше с Фрысикомрешение пожениться. Исходя из этого, можно предположить, что смерть моегоФрысика решала чьи-то имущественные вопросы. Иначе, к чему такая спешка? Когдастало ясно, что я вцепилась в него волчьей хваткой, и никому нас не растащить,убийца, форсировав события, оперативно совершил злодеяние.

Все ахнули, а Полина спросила:

— Ты когда-нибудь курицу разделывала?

— При чем здесь курица? — удивилась я.

— Ты лучше на вопрос ответь, — с чувством превосходствапосоветовала Полина.

Мне её чувство не понравилось, но на вопрос я твёрдоответила:

— Да! Курицу я не разделывала. Об этом я обычно прошу своихмужей.

— Почему?

— Потому что занятие не из лёгких, во всяком случаеприходится напрягаться, чего я категорически не выношу. Но в принципе этовозможно.

— Хорошо, — сказала Полина. — А барашка бы ты разделатьсмогла?

— Что это такое? — взорвалась я. — Расследованиепреступления или слёт кулинаров?

— Она права, — воскликнула Изабелла, не понятно кого имеяввиду.

— Ты уже вернулась, — отметила я.

— Да, в желудке ужасная революция, — пожаловалась Изабелла.— Возможно придётся уйти опять.

Но мне было не до её желудка. Я кипела.

— Барашка разделывать трудно, — вынужденно согласилась я, —но если засадить нож строго между рёбер, то сил понадобится немного. Я имеюввиду уже ребра моего Фрысика.

— Да, но при условии, что твой Фрысик не будетсопротивляться, — с ядовитой усмешкой заметила Тамарка.

«До чего же трудно работать в таких условиях, — подумала я.— Все возражают! Ничего не принимается на веру! Нет, все же женщины невыносимыесоздания. Вот так ненароком и пожалеешь этих бедных мужиков. А если пойдёшьдальше, то начнёшь понимать и гомиков. Особенно, пообщавшись с моей Тамаркой,не говоря уже о Полине, Зинаиде и Изабелле. Татьяна же просто ходячий кошмар!"»

— Прокопыч был крепкий и крупный мужик, — тем временемпродолжила Тамарка. — Хотела бы я посмотреть на того, кто умудрился егоуложить.

«Кто бы говорил? — удивилась я. — Но только не она,побывавшая под моей доской.»

— Ещё посмотришь, — заверила я. — Если Сонька Мархалеваберётся за дело, обязательно посмотришь. Но ближе к делу. Что я здесь могусказать. Да, трудно завалить Фрысика. Да, крепкий он мужик, ему присуще желаниежить, он будет яростно сопротивляться. Согласна, завалить трудно. Но возможно!Если перед этим неожиданно ударить его чем-нибудь тяжёлым сзади, как я Тамарку.Эффект вы видели все. Она завалилась на спину, и после этого ей можно было безвсякой спешки прощупать все ребра и найти между ними то место, куда нож войдётбез проблем.

Боже, зачем я это сказала, глупая?! Как могла я такнеосторожно забыться?!

— Ах, ты сучка! — кинулась на меня Тамарка. — Так вот почемуу меня раскалывается голова! Так вот откуда на ней яйцо! Чем ты била меня? Чем?Говори!

И жены, эти подлые жены с удовольствием показали ей доску.Тамарка как увидела доску, так тут же снова и рухнула в обморок. Теперь уже пособственному желанию.

Впрочем, скоро она была на ногах и повела себя оченьдокучливо. Мне с трудом удалось её усмирить, и то благодаря лишь жёнам, которыегорели желанием дослушать мои домыслы до конца. Прощения, правда, у Тамаркипришлось мне просить, лишь после этого она остыла и с любопытством спросила:

— А дальше?

В этих вопросах она мне очень доверяла, особенно сейчас.

— А дальше дело техники, — воскликнула я. — Еслипреступление готовилось заранее, значит были и те, кто должен был помогать висполнении. Оставалось лишь выбрать момент и им, сообщникам, позвонить. Когдаони приехали, несложно было их впустить. Кстати, вы обратили внимание на пятнакрови? Как они расположены?

Жены опять тупо уставились на меня. Как они только живут,такие невнимательные? В дикой природе ими давно уже кто-нибудь пообедал бы.