– Не надо передразнивать, – предостерегла она. – Здесь тыможет иметь неприятности… а ты не хочешь иметь неприятности. – Она медленноподняла свою забинтованную руку. Кларк взглянул на нее, влажные губы у негозатряслись, и когда она опустила руку на колено, он продолжал значительно тише.

– Я сказал ему, что я программист, а он ответил, что в городенет ни одного компьютера… хотя они бы с удовольствием взяли парочкусинтезаторов. Тут другой парень засмеялся и сказал, что в универсаме нуженгрузчик на склад, и…

На подиуме засветилось ярко-белое пятно. Коротышка вспортивном пиджаке столь дикой расцветки, что Бадди Холли рядом с ним выгляделбы монахом, поднял руки, как бы успокаивая шквал аплодисментов.

– Кто это? – спросила Мэри у Сисси.

– Какой-то древний диск-жокей, который ведет эти концерты.То ли Алан Твид, то ли Алан Брид, что-то в этом роде. Его только здесь иувидишь. Думаю, пьет по-черному. Целыми днями спит – это я точно знаю.

И как только девушка произнесла это имя, оболочка,окутывающая Мэри, как будто лопнула и остатки ее сомнений исчезли. Они сКларком действительно попали в Рок-н-Ролл-Рай, только он на поверку оказалсяРок-н-Ролл-Адом. Это произошло не потому, что они оказались плохими людьми, ине потому, что старые боги решили наказать их; случилось это потому, что онизаблудились в лесу, вот и все, а в лесу заблудиться может каждый.

– Сегодня для вас потрясающий концерт! – возбужденновыкрикивал в микрофон ведущий. – Здесь с нами великий музыкант… ФреддиМеркьюри, прямо из города Лондона… Джин Кроче… мой любимец Джонни Ас…

Мэри наклонилась к девушке:

– Ты давно здесь, Сисси?

– Не знаю. Тут теряется ощущение времени. Лет шесть, неменьше. А может, восемь. Или девять.

– Кит Мун из группы «Ху»… Брайан Джонс из «Роллинг стоунз»…самая настоящая Флоренс Баллард из «Сьюпримз»… Мэри Уэллс…

Не в силах сдержать свои худшие опасения, Мэри спросила:

– Сколько тебе было лет, когда ты сюда попала?

– Кисс Эллиот… Джанис Джоплин…

– Двадцать три.

– Кинг Кертис… Джонни Бернетт…

– А сейчас тебе сколько?

– Слим Харпо… Боб Хайт по прозвищу Медведь… Стиви Рей Воэн…

– Двадцать три, – сказала Сисси, а на сцене Алан Фридпродолжал выкрикивать имени в почти пустой зал. И по мере того, как на небезажигались звезды – сначала сотня звезд, потом тысяча, потом их сталоневозможно сосчитать, звезды, возникавшие из синевы и теперь мерцавшие там исям в черноте, – он перечислял жертв наркотиков, жертв алкоголя, жертвавиационных катастроф и убийств; тех, кого находили в пустынных аллеях, и тех,кого находили в собственных бассейнах, и тех, кого находили в кюветах спробитой рулевой колонкой грудью и полуоторванной головой; он выпевал именамолодых и старых, но преимущественно молодых, а когда он назвал имена Ронни ВанЗанта и Стива Гейнса, у нее в памяти всплыли слова одной из песен этой группы:«У-у это запах, неужели ты не чуешь этот запах», – и да, черт возьми, онадействительно чуяла этот запах: даже здесь, и когда она взяла Кларка за руку,это показалось ей тем же, что взять руку трупа. – У-У-У-У-РРРР-АААА! – завопилАлан Фрид. Позади него, в темноте, сотни теней выбежали на сцену, освещаемуюручными фонариками в руках подсобников. – Вы готовы к ТУ-У-У-У-СОВКЕ?

Никакого ответа от немногочисленных зрителей в зале непоследовало, но Фрид замахал руками и засмеялся, будто публика неистовствовалав согласии. Последние проблески света позволили Мэри заметить, как старикпротянул руку и сорвал слуховой аппарат.

– Вы готовы к БУ-У-У-У-ГИ?

На этот раз он получил ответ – тени позади него демоническивзвыли в свои саксофоны.

– Тогда поехали… ПОТОМУ ЧТО РОК-Н-РОЛЛ НИКОГДА НЕ УМИРАЕТ!

Когда погасли огни и оркестр заиграл первую песню этогодолгого, долгого концерта – «Будь я проклят», партия вокала Марвина Гея, – Мэриподумала: «Вот чего я боялась. Именно этого я боялась…»

Хэлстону показалось, что сидящий в кресле на колесикахстарик выглядит больным, чем-то сильно напуган и вообще готов умереть. Подобноеему приходилось наблюдать и ранее. Среди профессионалов Хэлстон был известенкак одиночка, независимый боевик, умеющий сосуществовать с обычными бандюгами.За время своей «деятельности» на этом поприще он ликвидировал восемнадцатьмужчин и шесть женщин, так что знал, как выглядит смерть. Дом – по сути большойособняк – был холодным и хранил покой. Тишину нарушало разве что глуховатоепотрескивание огня в камине да доносившееся снаружи подвывание ноябрьскоговетра.

– Я хочу, чтобы вы нанесли свой удар. – Голос старика чем-тонапоминал хруст сминаемой старой бумаги. – Насколько я понимаю, именно этим вызанимаетесь.

– С кем вы разговаривали? – поинтересовался Хэлстон. Емубыло тридцать два года, он имел самую заурядную внешность. Однако его движенияотличались легкой, смертельной грацией, словно это была акула в образечеловека.

– Я говорил с человеком по имени Сол Лоджиа. Он сказал, чтовы знаете его.

Хэлстон кивнул. Раз Сол порекомендовал его этому человеку,значит, все в порядке. Если же в комнате вмонтированы «жучки», то все, чтоскажет старик Дроган, грозит ему серьезными неприятностями. – Кому я долженнанести удар? Дроган нажал на какую-то кнопку на подлокотнике своего кресла, ионо поехало вперед, издавая при этом шум, напоминающий жужжание мухи, попавшейв бутылку. Приблизившись, Дроган обдал его мерзким запахом старости, мочи истраха. Хэлстон почувствовал отвращение, но виду не подал, и лицо егопродолжало оставаться по-прежнему спокойным.

– Ваша жертва находится как раз у вас за спиной, – мягкопроизнес Дроган.

Хэлстон отреагировал мгновенно. Зная, что от скоростиреакции зависела порой его жизнь, не только мозг, но и все тело постояннонаходилось словно начеку. Он соскочил с дивана, припал на одно колено,повернулся, одновременно просовывая руку внутрь своего сшитого по специальномузаказу спортивного плаща, где в кобуре под мышкой висел опять же специальныйревольвер 45-го калибра. Секундой позже оружие оказалось у него в руке, онцелил в… Кошку.

Какое-то мгновение Хэлстон и кошка неотрывно смотрели другна друга. И это было неожиданно странно для Хэлстона, который не отличалсябольшим воображением и не был суеверен. В ту же самую секунду, когда онбросился на колено и поднял револьвер, ему показалось, что он знает эту кошку,хотя, будь это действительно так, он наверняка запомнил бы существо со стольхарактерной внешностью.