Часы восстанавливал один реставратор из Болоньи. Так мы и вышли, по крайней мере, на последнего владельца старинного циферблата – это был миланский коллекционер. Он приобрел этот сложный механизм целиком всего за €7 тыс., хотя его реальная стоимость, возможно, составляет полмиллиона. Коллекционер жил недалеко от Флоренции. Следствие вел прокурор Верчелли, и ему были нужны неопровержимые доказательства. «Офицер делает вид, что заинтересован в покупке. Он якобы должен проверить, что объект полностью соответствует описанию. Поиски проходят во Флоренции, Болонье, Милане, и мы все находим». Троих обвинили в растрате, получении краденого, а также в незаконном отчуждении культурного наследия. В расследовании участвовали четыре региональных центра арт-детективов». Офицер в штатском, без погонов, для carabinieri dell’arte обычно не редкость. Но порой некоторым случается менять форму, поскольку они входят в состав «голубых касок культуры»[109], появившихся в 2016 году по инициативе правительства Италии, когда Франческини занимал пост министра. За год до этого ЮНЕСКО запустила программу Unite4Heritage – целевую группу, готовую к мобилизации на театрах военных действий и природных катаклизмов для защиты культурного наследия стран-участниц. Сначала Италия сформировала команду интервенции для защиты территорий, на которых проводятся раскопки, готовую отправиться в государство, ищущее помощь. Она сформирована после основательного обучения, проведенного экспертами министерства и карабинерами. В первые пять лет группа действовала, например, при землетрясениях в Центральной Италии, Искье, Албании и Хорватии. Она прибыла в Венецию во время большого наводнения для оказания помощи библиотекам в палаццо Джустиниан и Кверини. Она также действовала в Бейруте после взрыва в порту, повредившего 40 из 130 произведений в одном из музеев, и т. д.

Львы из Претуро (II век до н. э.) на фото Немецкого археологического музея в Риме

Один маршал из этой группы был направлен в Л’Акуилу в связи с первыми чрезвычайными ситуациями, возникшими после землетрясения. У него была с собой фотография, сделанная до 1912 года и принадлежащая филиалу Немецкого археологического института в Риме. На фото изображены два каменных льва II века до н. э., стоящих перед зданием, расположенным в Претуро, деревушке возле столицы Абруццо. Он вспоминает, что видел в каталоге Музея Гетти в Малибу похожий экспонат: это были те самые животные, происходящие, возможно, из близлежащего Амитерна[110] – сабинского города, где до сих пор сохранился амфитеатр I века на 6000 мест, достигающий 68 метров в диаметре. Пришлось отправиться туда, чтобы провести проверку по спасению культурного наследия: на фото из каталога закат отбрасывает такую же тень, как и ворота напротив того, что присутствует на фото почти столетней давности. Дорога тем временем заасфальтирована, а каменные львы даже не отбрасывают тени.

Директор Музея Гетти признался, что купил львов в 1958 году, хотя в то время утверждалось, что они «прибыли из Малой Азии»: само собой разумеется, они были вывезены из Италии без какого-либо разрешения – как если бы они были украдены. Он продал их музею Николя Кутулакиса, у которого были магазины в Женеве и Париже, где велись дела с величайшими коллекционерами мира, и даже с «оптовым торговцем» – например, с крупной рыбой Джакомо Медичи, о котором мы еще поговорим. По мнению генерала Конфорти, гражданин Кипра «в 70-х годах изобрел рынок», имея в виду именно тайный рынок. Это мы обсудим в девятой главе, а пока просто вспомним, что «голубые каски культуры» готовы вмешиваться даже в ход войны. Пора узнать, кто во время конфликтов проводил крупнейшие художественные облавы.

Лев из Претуро (II век н. э.). Куплен Музеем Гетти (Малибу, штат Калифорния) в 1958 году

07

«Ужасы войны»: Наполеон и Гитлер

Эрт ван Трихт. Пюпитр в виде орла (ок. 1500). Был украден из церкви Святого Петра в Лованио. Сейчас находится в Метрополитен-музее в Нью-Йорке

Самые грандиозные воры произведений искусства, нажившиеся на войнах в относительно новое время и находящиеся ближе всего к нам в хронологическом контексте, – это Наполеон Бонапарт[111] и Адольф Гитлер[112]. Их мародерство не идет ни в какое сравнение с тем, что происходило прежде. К тому же оно имело непоправимые последствия для всей Европы: многие работы так и не вернулись домой, шедевры были безвозвратно утеряны. Однако между ними есть некоторая разница, и ее следует сразу же обговорить. Фашистские главари, солдаты со свастикой и «маленький баварский капрал с нелепыми усами на манер Шарло» (авторские права на высказывание принадлежат Франко Кардини и Серджо Вальцаниа) просто хотели посильнее набить свои карманы. Наполеон – нет.

В австрийском городе Линц, расположенном неподалеку от места своего рождения, фюрер потребовал построить музей в свою честь (в качестве мести Вене, чья Академия изящных искусств дважды отказывалась его принять), носящий название «Музей фюрера»: фасад c колоннами длиной в 150 м, библиотека, в которой хранилось бы 250 тысяч томов, зрительный зал, где, как предполагалось, следует играть исключительно Вагнера[113], и, конечно, огромный мавзолей для себя любимого. Срок работ был определен: 1950 год. К счастью для всех, музей строить не пришлось.

Бункер Рейхсканцелярии в Берлине, 9 февраля 1945 года. Гитлер рассматривает модель Гитлерцентрума, который должен был быть построен в Линце

Между тем фюрер уже заранее приобрел 13 тысяч произведений искусства. Гитлер так увлекся проектом, что даже в бункере Рейхсканцелярии в Берлине, где он провел свои последние дни под звуки падающих бомб, любовался архитектурной моделью здания. Ученые до сих пор исследуют масштаб того, сколько всего артефактов украли нацисты. Спустя более 75 лет после завершения Второй мировой войны не проходит и недели, чтобы где-нибудь не появилась заявка на возвращение произведения искусства или не начался судебный процесс по этому же поводу. Захваченные вещи оказались разбросаны по всему миру: три произведения, как мы убедимся позже, в течение долгого времени находились в Тель-Авивском музее изобразительных искусств даже до того, как было установлено их происхождение.

У Бонапарта по крайней мере воровство было идейным, и не важно, хорошей была эта идея или плохой. Вслед за душами революция намеревалась также освободить искусство. Граф Керсен и ветеран Американской войны за независимость Арман-Ги-Симон де Коэтнемпрен избирался в Законодательное собрание, но затем стал «жирондистом», за что его казнили на гильотине в 1794 году во время террора[114]. Тремя годами ранее он заявил: «Париж должен