«завесу конфиденциальности сделок, покажут имена, фамилии, суммы и счета». Аукционные дома придется допросить о происхождении объектов, и тогда выяснится, как часто они были получены в результате мошеннических сделок. «Европейский рынок», «известная коллекция» – красивые слова, скрывающие простое воровство. В общем, это приведет к большим переменам к лучшему.

К сожалению, в Италии, где штрафы очень маленькие, а органы правосудия работают крайне нерасторопно, все обстоит иначе, что составляет идеальный рецепт побега для многих преступников. По правде сказать, там уже давно рассуждают о том, что правила следует изменить. При участии судебной власти, карабинеров, специалистов и пр. во времена Великого рейда, когда Франческо Рутелли[106] заседал в Министерстве культурного наследия, была уже составлена подобная статья – более того, даже полный, исчерпывающий законопроект. Однако правительствам, сменявшим друг друга, это было неинтересно. Некоторые из выдвигаемых в процессе обсуждения предложений даже были, откровенно говоря, скандальными.

Кто-то, к примеру, желая «вытащить все подводные камни», предлагал что-то вроде амнистии для тех, кто занимается незаконной археологией, а также для расхитителей могил и торговцев. Другой ратовал за запрет прослушивания телефонных разговоров, которые представляют собой доказательную основу для многих расследований. Из-за этой неразберихи с законодательной точки зрения пока не совершилось никаких важных перемен.

Страна, первая всерьез обеспокоившаяся защитой культурного наследия, теперь одна из последних с точки зрения мер безопасности. На Апеннинском полуострове по-прежнему действуют правила, защищающие произведения искусства и культурное наследие, существовавшие до объединения Италии. Самый древний документ, вероятно, восходит к 30 мая 1571 года. Это закон, принятый в Тоскане «против всякого, кто уничтожает или нарушает целостность надписей или памятников на общественных или частных территориях». С тех пор оговорки о защите произведений искусства не принимались в виде отдельных законов, а приписывались к уже существующим. «Уже в Средние века, а тем более во времена гуманистов, в эпоху Возрождения, многие выступали за введение отдельных мер защиты орденов и памятников, общественных предметов искусства и частных коллекций», – пишет Андреа Эмильяне. Первый унитарный закон 1902 года, постановление 1909 года (из которого следует, что со дня принятия закона все, находящееся под землей, автоматически считается государственной собственностью), правила 1939 года, которые нельзя считать фашистскими, поскольку они дольше действовали во времена Республики, чем при фашистском режиме.

Щит Гарибальди (1878). Был украден из Музея Рисорджименто в Риме

Кроме того, Италия – единственная страна, конституция которой включает как «основной закон государства» – «охрану ландшафта, исторического и художественного наследия нации». Только министр Дарио Франческини[107] вынес на обсуждение тему несостоятельности действующего законодательства. В 2021 году была ратифицирована Никосийская конвенция, датируемая 2017 годом, о защите международного трафика, но правительство также наконец утвердило новый и полный закон по этому вопросу для Италии.

Раньше, даже если – упаси боже! – у кражи были отягчающие обстоятельства, достать древний артефакт из-под земли приравнивалось к преступлению небольшой тяжести, где приговор составлял от шести месяцев до трех лет. Кража картин из музея была сопряжена с чуть большими рисками: до шести лет лишения свободы. Сейчас, однако, наказание может достигать десяти лет тюремного заключения. Законопроект наказывает за отмывание денег штрафными мерами – от пяти до 14 лет. До четырех лет – за нелегальный вывоз произведений, а также с запретом совершать сделки купли-продажи, если преступник был еще и торговцем. До пяти лет лишения свободы рискует получить тот, кто «уничтожит, потеряет, испортит» произведения. До трех лет – те, кто всего-навсего (скажем так) испачкает произведение. «Разорение и мародерство» грозят заключением от 10 до 16 лет. До пяти лет – наказание для тех, кто выдает подделку за оригинал. Наконец-то создали меру наказания и для тех, кто использует металлоискатель с целью личной выгоды (за границей это наказание уже стало нормой): таким людям грозит срок до двух лет. Поимка с поличным может быть осуществлена лицом местного контроля за правопорядком.

Новые правила позволяют carabinieri dell’arte даже проводить операции под прикрытием, то есть с сокрытием собственной личности. Выдавать себя за потенциальных покупателей незаконно украденных произведений можно, «но никогда, – поясняет генерал Риккарди, – нельзя самому быть провокатором». Подождите, а разве такого еще не было? «Если и было, мы просто выполняли свой долг. Наш долг – вернуть объект, и порой нам приходилось действовать, прибегая к некоторым, скажем так, трюкам». Именно это произошло в одном из двух эпизодов, которые завершат главу. Среди самых недавних и невероятных успехов карабинеров – возвращение щита Гарибальди[108] и Квиринальских часов.

Через 18 лет после высадки в Марсале в 1860 году сицилийцы хотели cделать подарок Джузеппе Гарибальди и преподнесли ему щит – тот, хоть и сделан из бронзы, для настоящего боя явно не предназначен. Полихромный круг, 118 см в диаметре и весом 50 кг, отлит художником из известной семьи деятелей искусства. Антонио Ксименесом, отцом более известного Этторе (автора великого множества статуй: «Данте», хранящегося в Нью-Йорке, «Квадрига», находящаяся на Дворце правосудия в Риме, получившего прозвище Palazzaccio («гаденький дворец»), и пр.). Вокруг головы «героя двух миров» в центре выгравированы названия главных сражений и число, равное тому количеству раз, сколько тот побывал на Сицилии. Щит также украшен символами главных городов Италии, а также Милосердия, Справедливости, Славы и Стратегии.

Часы Квиринальского дворца. Отбивали время на башне с 1854 по 1961 год

Гарибальди, в свою очередь, подарил щит римскому народу: его показывали на различных выставках, после чего отправили в Капитолийские музеи, затем – в музей Рисорджименто, где он и исчез – неизвестно, когда и как, ведь не поступило ни одной жалобы на его отсутствие. Это выяснилось, быть может, только в 2000 году. Унести такой тяжелый предмет явно было непросто: мог ли у преступника быть сообщник, работавший в музее? В 2019 году, однако, щит случайно обнаружили в Риме, в доме архитектора (возможно, довольно наивного), который и вернул его. Больше ничего об этом деле не известно.

О часах мы упоминали в начале книги: Пий IX заказал их у известного мастера Мариано Тревеллини в 1854 году. Установленные в Квиринальском дворце, часы «ушли на пенсию» только в 1961 году: их подарили промышленно-техническому институту Джузеппе Армеллини, расположенному недалеко от базилики Святого Павла в Риме, где собирались создать музей приборов, предназначенных для исчисления времени. Однако затем учебное заведение перешло на изучение информационных технологий, и проект закрылся. «В 2020 году мы узнаем, что кто-то собирался продать этот объект давних времен». Поиски в архивах ничего не дают.