Она вспомнила, где видела толстого негра с затылком,складками нависавшим над шеей! Именно в этот затылок Марьяна рассеянно смотрелане меньше получаса – всю дорогу от Золотого базара до Гелиополиса, пока они сВаськой ехали в такси.

Шофер этого самого такси и стоял перед нею!

Вихрем отлетела последняя надежда, что араб-полицейскийпригласил этого водилу в качестве понятого для задержания подозрительнойличности: понятым как минимум не дают револьверов с таким длинным, страннодлинным стволом. Как же Марьяна не разглядела сразу глушителей! Будь здоров,полиция! Можно представить себе их жетоны. Хотя жетоны-то вполне могут быть инастоящими, ведь хозяйка не заметила подделки.

И тут Марьяну словно толкнуло в сердце. Она вспомниламгновенную Васькину усмешку при ее заносчивых словах: «Я сама возьму такси!» Онохотно позволил ей подстраховаться, унять свои подозрения, потому что несомневался: они все равно поедут именно на той машине, на какой нужно, с егосообщником!

А Марьяна-то еще удивлялась, что погоня отстала… Ничего себе– отстала! Васька был неотступно при ней с самого первого шага, а тех двоихнезадачливых негритосов он вывел из игры, чтобы втереться к Марьяне в доверие.

Зачем ему, интересно, это понадобилось, если все закончилосьвполне закономерно: вульгарной ловушкой в его же доме? Ах да, сначала ведь всебыли уверены, что бежала Лариса с Санькой на руках. А потом Васька передал куданадо новую информацию – скорее всего через толстяка Ани. А может быть, тот,«вырубленный», преследователь был вовсе не вырублен, а просто перешел назапасные рубежи. И татуировка на Васькиной ладони имеет вовсе не святое,возвышенное, а самое что ни на есть низменное и зловещее значение…

Марьяна резким движением смахнула слезы. Не время плакать!Что она тут стоит как дура и ждет, пока эти «жареные петухи» возьмут ее?Пришедшее на ум любимое выражение Надежды вселило бодрость. Эх, лихая БМП уженаверняка бы здесь развернулась крутым виражом! Конечно, Марьяна не способнакричать: «Кий-я!» – и бить пяткой по головам, однако бегать-то элементарно онаеще не разучилась. И в окошко, ведущее на задний двор, вылезет запросто. Постене, конечно, вскарабкаться не просто, однако в дальнем углу она увиделанагромождение каких-то ящиков и коробок… Попытка не пытка, а Бог, как известно,если не выдаст, то и свинья не съест.

Внушив себе, что дело, которое ей предстоит, – совершенноплевое, Марьяна на минуточку вернулась в гостиную – поглядеть на расположениепревосходящих сил противника. И едва не рухнула, где стояла. Она увидела, чтонегр заломил хозяйке руки так, что женщина упала на колени, араб же приставил кее затылку пистолет и снова выкрикнул, пытаясь вглядеться внепроницаемо-сумрачные окна:

– Считаю до пяти! Выходи, не то ей конец! Раз, два…

Марьяна метнулась к двери, но тут же заставила себяостановиться. Да ее просто на пушку берут! Что могут сделать бандиты своейсообщнице? Это все театр, спектакль ужасов. Надо уносить ноги, да побыстрей.

– Четыре! Пять! – донеслось со двора, и Марьяна против волиприльнула к стеклу, чтобы увидеть… чтобы увидеть, как араб придавил ладонь корту женщины, резко откинув ей голову, а потом прижал к ее левой руке дулопистолета.

Звука выстрела слышно не было. Марьяна только увидела, каксильно дернулось и обвисло тело хозяйки, а там, куда только что прижималосьдуло, появилось ужасное кровавое пятно.

Женщина, очевидно, потеряла сознание и упала бы, однако негрперехватил ее поудобнее, а араб уткнул револьвер в другую ее руку иухмыльнулся, вглядываясь в окна:

– Тебе понравилось? Мне тоже! Раз, два…

Марьяне показалось, что его ледяные, змеиные глаза смотрятпрямо на нее:

– Три, четыре…

Хрипло вскрикнув, она кинулась к двери, ударилась в нее,запертую изнутри, рванула защелку и выскочила на крыльцо как раз в тот миг,когда араб выкрикнул:

– …пять!

Крик Марьяны: «Не надо!» – слился с глухим выстрелом – и онаповалилась на ступеньки, почти не сомневаясь, что пуля попала в нее. Но этопросто подкосились от ужаса ноги, а на предплечье безвинной жертвы появилосьновое кровоточащее отверстие. На пыльной земле рассыпались ярко-алые капли.

В тот же миг негр отшвырнул обмякшее тело хозяйки, в двапрыжка подскочил к Марьяне, схватил ее в охапку – она пальцем не смоглапошевельнуть – и выволок во двор.

Запахло бензином. Марьяна смутно ощутила, что ее заталкиваютв автомобиль. Негр кинулся за руль, а на заднее сиденье рядом с Марьянойвскочил араб.

С визгом развернувшись, автомобиль вонзился в переплетениетихих пустынных улочек.

Марьяна очнулась от боли. Что-то остро врезалось в грудь.Она открыла глаза и увидела только тьму. Потребовалось какое-то время, чтобыпонять: она лежит вниз лицом, скорчившись на сиденье автомобиля, который наполной скорости мчится по слабо освещенной дороге, то и дело резко тормозя иповорачивая, так что Марьяну с каждой минутой все сильнее начинало мутить.

Ее вообще всегда тошнило в машинах – причем именно влегковушках. Грузовик, поезд, самолет переносила запросто, даже на штормовойволне не страдала морской болезнью. Легковушка, конечно, легковушке тоже рознь:если в ней есть кондиционер, и мобильные сиденья, и опускаются на окнахсветофильтры, то целую жизнь можно мерить километры. А в такой вонючейконсервной банке далеко не уедешь.

Для начала надо сесть поудобнее. Марьяна попыталасьраспрямиться и обнаружила, что сама себе причиняет боль, прижимая к грудичто-то острое, квадратное. Бог ты мой, да ведь это книжка. Та самая, пропирамиду Хеопса! Очевидно, Марьяна как стиснула ее с перепугу, так и неразжимала рук. О Господи, мало того, что из-за нее в Васькин дом ворвалисьбандиты, она еще и ограбила приютивших ее людей! Кошмарная, просто кошмарнаяистория.

Вспомнив кровавую россыпь в пыли перед покосившимсякрылечком, Марьяна затряслась в беззвучных рыданиях. Хорошо же онаотблагодарила князя Шеметова за помощь! Сначала подозревала его во всехмыслимых и немыслимых подлостях, а потом из-за нее какие-то головорезыбеспощадно изувечили его мать. И бросили, бросили истекать кровью! А можетбыть, она уже умерла от болевого шока. Что будет с Васькой, когда он вернется иувидит…

Если вернется. Потому что вполне может быть, что этотнечаянный Марьянин друг уже валяется под каким-нибудь забором неживой пыльнойкучкой, а верный Китмир навеки уснул рядом с хозяином. Или тоскливо воет,облизывая ледяное лицо, пытаясь разбудить…

И все это из-за нее!